"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу авторадавал, щ и п а л по мелочи сплетни в околореволюционных кругах, помаленьку
з а к л а д ы в а л новых знакомых, принявших его в число приятелей; потом затосковал, не вынес петербургской слякоти, колкостей здешних студентов и курсисток и, встретившись с Коттеном в "Малоярославце", обговорил себе командировку на Лазурный берег, в Париж, Висбаден и Женеву. Незадолго перед отъездом попросил о внеочередной встрече, притащил письмо. - Эсерочка просила передать Лазареву и Булату, - сказал он, - совсем тепленькое, прямиком от товарищей Чернова и Авксентьева. Коттен взял с собою письмо; симпатических чернил не было, вполне безобидный текст; установили Егора Егоровича Лазарева; журналист, связан с эсерами, но к их боевой группе не принадлежит. Булата охранка знала прекрасно, член Государственной думы, трудовик. Попросив Богрова задержаться с отъездом, Коттен письмо ему вернул, предложил отнести по адресу и, поигрывая десертным ножичком, сказал: - И - просьбочка есть одна, Дмитрий Григорьевич... Не составило бы для вас труда как-то потеснее сойтись с Лазаревым, а? Он интересует нас, волк, тертый-перетертый... У него есть два связника - "Николай Яковлевич" и "Нина Александровна", оба выходят напрямую к руководству эсеровского ЦК... Они нам нужны... Не получилось бы у вас, а? Хоть какую-нибудь зацепку к явкам? - С пустыми руками к Лазареву нет смысла являться, Михаил Фридрихович, коли он тертый волк... - Предложите ему что-нибудь, - аккуратно посоветовал Коттен. - Вы ж в изобретательстве комбинаций - дока... - А почему бы и нет? Богров растерялся: - Михаил Фридрихович, но ведь это... Это... - Это подконтрольно с самого начала, Дмитрий Григорьевич. Это - комбинация... Естественно, фиксировать в делах мы ее не станем, а вдруг Лазарев клюнет? - Но ведь они в терроре делают ставку на центральный акт... У меня не повернется язык предлагать террор против государя... - Упаси господь, сохрани и помилуй! Это - ни в коем случае! Подумайте сами, кого можно назвать, только чтоб не из царствующего дома, вы совершенно правы, такое - немыслимо! ...Лазарев оказался седым добролицым великаном с детскими голубыми глазами. Прочитав письмо, сжег его в камине, деньги, лежавшие в нем, бросил в ящик, поднялся из-за стола, заваленного рукописями, - встреча происходила в редакции "Вестника знания", на Невском, - и спросил: - Нуте-с, а теперь представьтесь мне толком, милостивый государь. Разговор был хорошим, добрым; оказалось, что Лазарев прекрасно знает и Кальмановича, и старшего товарища Богрова по Киеву, идейного анархиста Рощина, вместе сидели в тюрьме. - Егор Егорович, - сказал в заключение Богров, - было бы очень славно, ответь вы мне на один вопрос... Лазарев белозубо улыбнулся: |
|
|