"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

полиции и в которой требовалось от меня 5 тысяч рублей. Я посмотрел и
говорю: "Та самая, где это вы эту записку постали?" Он мне сказал
буквально следующее: "У меня есть другое дело, дело не политическое, и мне
нужен был почерк одного агента сыскного отделения петербургского
градоначальства; поэтому я пошел в это отделение, чтобы попросить образец
почерка этого агента сыскного отделения. На это заведующий архивом
отделения сказал: "У нас здесь есть почерки всех агентов, как сыскного,
так и охранного отделения, так как при Лаунице охранное и сыскное
отделения были слиты, и вот если хотите, то можете поискать в этих шкафах".
Я взял, достал почерк этого агента сыскного отделения, а потом мне
пришло в голову: "А посмотрю-ка я, нет ли здесь почерка Казанцева".
Посмотрел на букву К., Казанцев. Затем взял образец почерка, и вот этот
образец есть то, что я вам показываю. Я обратился к заведующему архивом и
спросил его: "Чей же это почерк?"
Он говорит: "Это известного агента охранного отделения Казанцева,
который был убит Федоровым".
Я попросил судебного следователя, не может ли он мне оставить на
несколько часов этот образец. Он оставил, и я, со своей стороны, снял
фотографический снимок с этой записки. Таким образом, я получил более или
менее материальное удостоверение того, что Казанцев есть агент охранного
отделения.
Из всего мною изложенного очевидно, что покушение, готовившееся на меня
и на всех живущих в моем доме, делалось, с одной стороны, агентами крайне
правых партий, а с другой стороны, агентами правительства, и если я
остался цел, то исключительно благодаря судьбе.
Когда судебный следователь сделал постановление о прекращении
следствия, то я написал письмо к главе правительства Столыпину 3 мая 1910
года, в котором ему изложил, в чем дело, выставил все безобразие поведения
правительственных властей, как судебных, так и административных, указал на
то, что при таких условиях естественно, что высшее правительство
стремилось к тому, чтобы все это дело привести к нулю, и в заключение
выразил надежду, что он примет меры к прекращению террористической и
антиконституционной деятельности тайных организаций, служащих одинаково и
правительству и политическим партиям, руководимых лицами, состоящими на
государственной службе, и снабжаемых темными деньгами, и этим избавит и
других государственных деятелей от того тяжелого положения, в которое я
был поставлен. Письмо это было составлено известным присяжным поверенным
Рейнботом, и мне принадлежит только общая идея этого письма и в некоторых
местах его стиль. Ранее, нежели послать это письмо, я его передал,
одновременно и все трехтомное дело о покушении на меня, таким юристам, как
члены Государственного совета - Кони, Таганцев, Манухин, граф Пален. Все
они признали что письмо, с точки зрения фактической и с точки зрения наших
законов, совершенно правильно и что, может быть, только стиль несколько
ядовитый, но что это дело уже лично мое.
Столыпин, получив это письмо, был совершенно озадачен; он, встретясь со
мною в Государственном совете, подошел ко мне со следующими словами: "Я,
граф, получил от вас письмо, которое меня крайне встревожило". Я ему
сказал: "Я вам советую, Петр Аркадьевич, на это письмо мне ничего не
отвечать, ибо я вас предупреждаю, что в моем распоряжении имеются все
документы, безусловно подтверждающие все, что в этом письме сказано, что я