"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

ранее, нежели посылать это письмо, давал его на обсуждение первоклассным
юристам и, между прочим, такому компетентному лицу, престарелому
государственному деятелю, как граф Пален".
На это Столыпин ответил: "Да, но ведь граф Пален выживший из ума". Этот
ответ показывает степень морального мышления главы правительства. И затем
он раздраженным тоном сказал мне: "Из вашего письма, граф, я должен
сделать одно заключение: или вы меня считаете идиотом, или же вы находите,
что я тоже участвовал в покушении на вашу жизнь? Скажите, какое из моих
заключений более правильно, то есть идиот ли я или же я участвовал тоже в
покушении на вашу жизнь?" На это я Столыпину ответил: "Вы меня избавьте от
ответа на такой щекотливый с вашей стороны вопрос".
Затем я уехал за границу и несколько времени никакого ответа от
Столыпина не получал, и уж когда я вернулся в Петербург, то через семь
месяцев получил от него ответ, весьма наглый, на мое письмо. В этом ответе
- это было письмо от 12 декабря 1910 года - он самым бесцеремонным образом
отвергает некоторые факты и входит в довольно наглые инсинуации.
Я не преминул дать ему подобающий ответ, ответ весьма жестокий, но
вполне им заслуженный, но в котором в заключение я высказал, что так как,
очевидно, между главою правительства, министром юстиции и мною по этому
предмету существуют разногласия, то я прошу, чтобы все это дело было
поручено рассмотреть кому-нибудь из членов Государственного совета -
сенаторов, юристов, близко знакомых со всем следственным делом, для того
чтобы они высказали - кто из нас прав: я ли, утверждая, что все следствие
было сделано с пристрастным участием агентов правительства и что следствие
было ведено для того, чтобы прикрыть все это, или же он, Столыпин, и его
министр юстиции Щегловитов, который утверждает противное, а именно, что
правительство здесь ни при чем. Я перечислил тех членов Государственного
совета, которым я просил бы передать это дело для дачи заключения его
величеству. Перечислил я лиц всех партий, и крайне правых, и крайне левых,
так как для меня безразлично, кто будет производить это рассмотрение, ибо
каждый из них не мог бы прийти к иному заключению, чем к какому я пришел,
потому что каждый из этих лиц - член Государственного совета и при каких
бы то ни было политических разногласиях и личных чувствах в отношении ко
мне никто бы не уронил себя до такой степени, чтобы не признать того, что
я утверждаю, так как это вытекает математически из всего обширного дела, у
меня имеющегося.
Должен сказать, что как первое письмо, так и ответ Столыпина и второе
письмо обсуждались в Совете министров. Через некоторое время после моего
второго письма я получил краткий ответ от главы правительства, в котором
он меня уведомлял, что, мол, он докладывал мою просьбу о поручении
расследовать дело кому-нибудь из сенаторов, что его величеству благоугодно
было самому этим делом заняться и что, рассмотрев все дело, его величество
положил резолюцию, что он не усматривает неправильности в действиях ни
администрации, ни полиции, ни юстиции и просит переписку эту считать
поконченной.
Само собой разумеется, что его величество, ни по своей компетенции в
судебных делах, ни по времени, которое он имеет в своем распоряжении, не
мог рассмотреть и вникнуть в дело, и эта резолюция его величества,
которая, очевидно, написана по желанию Столыпина, показывает, как Столыпин
мало оберегает государя и в какое удивительное, если не сказать более,