"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

революционеру-террористу...
Богров кашлянул, чувствуя в себе остро вспыхнувший страх. "Меня
затягивает, - понял он, - этот человек может погрузить в такую пучину,
откуда уж выхода не будет; такой убьет, узнай про меня правду, у него
порою глаза останавливаются, как у маньяка".
Но помимо его воли, словно бы кто-то другой, очень маленький и слабый,
неуверенный в себе, быстрый, как зверек, алчущий ласки человека, у
которого большая и сильная рука, ответил:
- Я не стану лгать, Николай Яковлевич, я испытываю ужас перед
разверзшимся молчанием могилы, перед вечной недвижностью, перед крышкой
гроба и гвоздями, которые проржавеют, покроются черной теплой плесенью...
Да, я боюсь этого, а потому уповаю на память, которая вечна... На память
поколений по тем, кто отдает себя на алтарь революции... На ее кровавый,
ужасный алтарь... Но я не могу и не хочу быть слепою пешкой в руках
неведомых мне мастеров борьбы, против этого восстает мое существо; я готов
на все, но в союзе равных.
- Сколько времени вы еще думаете пробыть в Ницце?
- Я изнываю здесь от тоски и одиночества.
- Научитесь отвечать на вопрос однозначно, Дима. Итак, сколько времени
вы можете прожить здесь?
- Сколько потребно делу.
- Хорошо, этот ответ меня устраивает.
Щеколдин снова разлил по рюмкам, выпил не чокаясь; потер лицо,
улыбнулся своей внезапной, располагающей улыбкой:
- Мне пора. Пейте, Дима. Пейте. Вы весь издерганный, выпить как следует
- единственный способ прийти в себя...
...Наутро Богров отправил телеграмму в Петербург, Коттену, попросил
срочно выслать сто пятьдесят рублей золотом, о проигрыше в казино не
писал, но объяснил срочную потребность в средствах д е л о м.
В тот же день фон Коттен поручил деньги ему отправить.
Он, однако, их не востребовал, через два месяца они вернулись в
петербургскую охранку.
"Только по Бисмарку: "Долго запрягать, но зато ехать быстро!"


7


На рауте у британского посла Курлов, как всегда, шумно и весело выпил,
облобызался с греческим генеральным консулом (не иначе как беглый армян,
слишком уж горазд по-русски), легко и достойно прокомплиментировал жене
бельгийского посланника (действительно душка, и глазенки умные), обсудил с
болгарским чрезвычайным министром ситуацию в Черногории и Босне, а затем,
когда гости постепенно разбились на группы по и н т е р е с а м,
присоединился к Триполитову и Дмитрию Георгиевичу Беляеву, тузам питерской
и московской биржи; Триполитов, однако, торопился на день ангела к дочери,
пригласил Курлова на свой островок в заливе, посулив рыбалку, посетовал на
то, что министерство внутренних дел до сих пор тянет с ответом на поправки
к проекту по страховому вопросу, а рабочие из предпринимателей жилы тянут;
с тем и откланялся.