"Ю.Семенов. Испания (Июль 1974 - февраль 1976)" - читать интересную книгу автора

обязаны были доносить "трибуналам веры" обо всех тех, чьи речи были
подозрительными, поступки - странными, манера поведения - отличной от
стандарта, утвержденного инквизицией. За недоносительство - сожжение, за
колебания - тюрьма, за позднее раскаяние - лишение всех прав.
Торквемада лично утвердил свод пыток, наблюдая за муками невиновных в
жутких казематах тюрем, которых стало столько же, сколько было храмов.
Первая пытка, наиболее, впрочем, мягкая, называлась "птичка". Жертве
связывали руки за спиной толстой веревкой, пропущенной через блок,
приделанный к потолку.
Человека подтягивали под потолок, и хрустели суставы, и крик его был
страшен, и он извивался на трехметровой высоте, освещенный зловещим светом
факелов, а потом веревку отпускали, и несчастный падал на каменные плиты:
человек захлебывался кровью и его поднимали снова, и снова бросали, до тех
пор, пока врач инквизиции не прекращал "поиски истины", опасаясь смерти
"пациента", который был еще нужен "святому следствию".
Вторая пытка называлась "водичка". Жертву клали в желоб, повторявший
форму человеческой фигуры, задирали ноги, привязывали намертво, так, чтобы
человек не мог двигаться, затыкали рот и нос мокрой тряпкой и начинали
осторожно лить воду на эту влажную тряпку: литр в час. Человек пытался
захватить воздух и поэтому все время глотал эти страшные капли, и
напряжение было таково, что, когда тряпку вынимали изо рта, она
оказывалась пропитанной кровью: от страстного желания вдохнуть воздух в
горле пытаемого лопались сосуды.
Если после этого еретик не открывал правды, начиналась пытка огнем:
жертве мазали ноги маслом или салом и клали их на жаровню, и человек,
находясь в предсмертном крике, видел над собой слезливые глаза Торквемады
- борца за чистоту веры.
Инквизиция предала огню и пыткам всех арабов и евреев, живших за
Пиренеями после того, как несчастные отдали Сант-Официо свои сбережения,
надеясь откупиться от гибели и ужаса. Тем несчастным, которые приняли
христианство, было запрещено врачевать - неверные могут травить "друзей"
инквизиции; им было запрещено посещать зрелища, университеты, библиотеки -
знание не для "недочеловеков"; им было запрещено заниматься ремеслами,
виноделием, землепашеством: вере не нужны иноверцы - даже бывшие.
Безумие инквизиции сделалось самопожирающим: если на человека доносили,
что он знает арабский язык, ему была уготована пытка, костер, глумление
над его семьей, тюрьма - для всех знакомых. Уничтожался цвет нации, гибли
лучшие умы, начиналось царство безумной тьмы, вакханалия, безнадежность,
аутодафе мысли.
Лицемерие, трусость, доносительство сделались высшей добродетелью.
Достоинство, смелость и честность карались как зло. Людей доводили до
состояния невероятного:
испанский вельможа, дочерей которого обвинили в ереси, исхлопотал за
огромные деньги святую милость: ему позволили во дворе своего замка
воздвигнуть эшафот, приготовить дрова и самому подпалить костер, чтобы
предать огню детей своих.
Даже Ватикан, встревоженный разгулом неуправляемой жестокости в
Испании, пытался влиять на одержимого Торквемаду, обуреваемого видениями
постоянного ужаса, окруженного охранниками и шпионами. Великий инквизитор
был непоколебим: он восстал против папы, претендуя на то, чтобы самому