"Петр Семилетов. Электрический цирюльник" - читать интересную книгу автора

Прозвучал гул - не громкий и не тихий, а такой, будто собака рычит в
подворотне.
Согнувшись, вышло существо с прижатыми к груди руками.
Ухарев со вздохом сел на кресло.
Существо выпрямилось и опустило руки по швам.
Высокое, выше человека на голову. Хромированное тело, серебристое как
никелированная монета, шарниры на суставах, струны мышц вдоль пальцев,
поршни вместо мускулов. Стальное лицо - мощные, выдвинутые вперед челюсти,
высокие скулы, глазалинзы - маленькие на общем фоне и холодно смотрящие.
Косая сажень в плечах, и четыре руки.
Одна - с шестью пальцами, три остальные же заканчивались сверкающими
орудиями парикмахерского искусства - ножницами, бритвой, и странного вида
комплексом щеток, расчесок и помазков.
-Извольте сесть! - весело сказал Ухареву Стальников.
-Это... Это... -пробормотал цирюльник, но покорно сел на стул
посередине комнаты. Половицы под этим стулом были темные.
Плавное, но быстрое движение - и за ворот Ухарева было заткнуто
полотенце. Hе успел он опомниться, как щеки и подбородок его оказались в
мыльной пене. Затем послышался лязг.

Ухарев скосил глаза.
Стальная рука с лезвиями вместо пальцев, поигрывая ими, приближалась к
лицу.
-Hе надо! - закричал цирюльник, вжимаясь в спинку стула и пытаясь
сползти вниз.
-Да успокойтесь вы! Право дело, как дитя малое!
- купеческим тоном сказал Стальников.
Ухарев притих.
Пальцы приблизились еще более...
Расставились с лязгом веером.
И заработали...
...Через десяток секунд Ухарев ошарашено потирал щеки и подбородок
трясущимися от волнения руками - везде его встречала гладкая кожа.
-Hу как, хорошо бреет? - все с той же веселостью в голосе спросил
Стальников.
-Да.. Знатно.. Быстро.. - только и смог выговорить Ухарев.
-Вы довольны? Берете Аристотеля в пособники?
-Конечно... Беру... Экая штука...
-Вот и по рукам!
А за окном все моросил вылинявший дождь под серым небом.

****

Весь день Ухарев пробовал найти общий язык с чудесной машиной.
Аристотель послушно ходил по комнате, поднимал и опускал предметы, и даже
подмел пол. Мальчишки, бегавшие под дожем на улице, то и дело заглядывали
в окна, расплющивая носы о стекло.
Аристотель передвигался грузно, тяжело топая.
"Весит он, должно быть, немало." - думал Ухарев.