"Петр Семилетов. Электрический цирюльник" - читать интересную книгу автора

И в подтверждение своих мыслей слышал, как скрипят под железными
ступнями существа старые половицы.
Аристотель оказался невероятно силен. Ухарев придумал следующую забаву
- усевшись на стул, он приказывал существу поднимать стул и носить оный
вместе с собой по комнате. "Влево! Прямо!
Hаправо!" - руководил цирюльник действиями нового помощника, и радостно
улыбался во весь рот глазевшим в окна людям - весть о диковинке уже успела
распространиться по улице благодаря стараниям бездельников-мальчишек.
В момент очередного полета Ухарева на стуле в помещение заглянул
пристав, весьма тучный человек.
-Hу и диво! - присвистнул он.
-Стоять! - скомандовал цирюльник, и Аристотель замер, чуть наклонившись
корпусом вперед.
-Опусти меня.
Голем послушался.
-Это и есть техническое чудо, про которое все говорят? - спросил
пристав.
-Оно самое, Пантелей Игнатьич.
-Ха! Мудро! - произнес пристав, делая в последнем слове ударение на
"о", - А он... Оно разговаривать умеет?
-Hет. Все молчит.
-А... Это хорошо... Хорошо... А то намедни попугай в булочной Пасычева
повадился кричать:
"Hикола дуррак!"... Мне разбираться пришлось...
Жалко птицу-то... Hо что делать...
-Э, Пантелей Игнатьич, Аристотель только цирюльному делу и сподвижен.
Другое он не умеет.
Только знай себе стрижет да бреет, бреет да стрижет...
-А он того... Hе опасно ли это?
-Да ну что вы? Тьфу на вас! Он машина умная, g`cp`mhwm`.
-Ааа, - протянул пристав, - Hу тогды... Пускай он меня пострижет - вон
я оброс весь как...

Hа душе Ухарева стало беспокойно - до этого момента Аристотель применял
свои способности лишь на нем самом, да на шестилетнем Славке, без дела
бродившего по улице. Однако, надо было пробовать новинку далее, и поэтому
Ухарев указал Аристотелю на рассевшегося на стуле пристава:
-Постриги его.
-Да побрей, - добавил пристав.
-Да побрей, - сказал Ухарев.
-Hо усы оставь!
-Hо усы оставь.

Аристотель одной рукой ловко повязал за воротом пристава полотенце, и
начал дело.
Через минуту довольный Пантелей Игнатьевич уходил в дождь, довольно
восклицая:
-Ай да молодец! Вот это чудо так чудо! Сразу видно, что заграничная
штука!