"Виталий Семин. Эй! (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

все же:
- Быстрее, быстрее, потом доругиваться будете!
На уцелевшем тросе нефтеналивную разворачивало носом к нашей корме,
кормой к нашему носу. Все ждали, пока она ударится о борт.
Капитан включил сирену и прожектор. Сирена завыла устрашающе, по
ночному. Несколько раз провел прожектором от рубки до носа - сам себя
осветил, чтобы подходившие к каналу корабли видели, как его тянет на яр,
разворачивает, что он ничего не может поделать и просит подождать. Шел
дождь, прожектор выхватывал серые струи, а между этими густыми струями -
бесконечные вспышки насекомых.
А из канала и к каналу шли две больших волжских самоходки. Ни в
носовой, ни в средней части у этих теплоходов нет жилых помещений - только
грузовая палуба и грузовые трюмы. В рубках темно - свет штурвальным был бы
помехой. И лишь сигнальные огни: верхний - белый, правый - красный, левый -
зеленый, - горели на них. Теплоход, подходивший снизу, сбрасывал ход и еще
затормозил, увидев наши сигналы, но остановиться совсем отказывался и так
катился медленно к нам всей своей огромной темной массой, которая в
несколько раз превосходила массу нашей самоходки. С теплохода, шедшего
сверху, на секунду включили прожектор, ударили по нашему корпусу, но тут же
выключили свет, чтобы не мешал команде работать. Нефтеналивная стукнулась о
наш борт, и капитан закричал шкиперу:
- Закрепляй так! Ставь руль на ноль. Прошлюзуешься под бортом, а в
порту я тебя сброшу.
- Все горючее в яр спустим! - Закричала жена шкипера. - Всю корму нам
разворотил, еще немного и до горючего бы дошел. Мореходы! А кормой как
вести! Разобьемся в канале, сгорим!
Но шкипер, осознавший, как плохо все складывается для него, прикрикнул
на неё, подал канат и бросился в рубку закреплять рули.
Капитан не слушал. Он сдерживал баржу на течении, стараясь удержать ее
между двух огромных кораблей, которые расходились, оставляя его на струе
третьим. Мотор нашей самоходки гудел, и нам не были слышны машины
теплоходов. Казалось, они катятся бесшумно: один против течения, другой - по
течению.
Случай этот не убавил капитану спокойствия. И до Вешек мы шли, так же
часто делая остановки, и так же грубо на капитанской вахте виляла самоходка.
Капитанское спокойствие утомляло, и распрощался я с самоходкой с
облегчением.
В шлюпке-четверке на, четверых, свела одна и та же идея: житейское
напряжение "снять" напряжением походным.
Шлюпка-четверка - это рулевой и четверо гребцов. В дальнем походе
гребцам нужна смена. Мы гребли по двое. Третий сидел на руле, четвертый
отдыхал. Непрерывное солнце сразу же превратило нашу двойную нагрузку в
двойную перегрузку. Нам бы чаще останавливаться, отдыхать. Но как только мы
почувствовали вес одного километра ан веслах, расстояние над нами взяло
власть, и мы шли и шли, пока не начинались споры о том, где остановиться на
ночлег и в какую станицу зайти за хлебом, а какую миновать. О том, что споры
начнутся, я знал и обрадовался, когда один спорщик сказал другому:
- Это твои эмоции.
Перед походом я обещал себе отбиться от собственных эмоций, но, видно,
пришла моя очередь. Ядовитая и совершенно бесполезная проницательность