"Виталий Семин. Ласточка-звездочка" - читать интересную книгу автора

Виталий Семин


ЛАСТОЧКА-ЗВсЗДОЧКА


Повесть

Хомику, Сявону, ребятам моего двора,
памяти Гарика Лучина и Эдика Камерштейна


Глава первая

1

День четырнадцатилетия Сергея был всесемейно признан новой ступенью его
домашней самостоятельности. Обязательное возвращение домой передвигалось с
десяти на одиннадцать часов вечера, а велосипед, который до сих пор считался
собственностью отца (отец никогда на нем не ездил), окончательно передавался
Сергею. Все эти важные решения были шутливо сообщены на взрослой половине
стола и торжественно оглашены на детской. Друзья Сергея целый час мыкались в
ожидании ужина среди утомительно многочисленных взрослых. Разочарованные
тем, что на детской половине стола не поставили вина, они пережидали речь
отца Сергея с набитыми, но из вежливости переставшими жевать ртами, запили
ее огромным числом стаканов чая, деловито соревнуясь, заели пирожными и
вытащили Сергея во двор, где устроили ему великое осмеяние.
- Сереженька, ласточка, звездочка, - противным тонким голосом, полагая,
что он подражает матери Сергея, тянул Генка-"ремесло", по прозвищу Сагеса, -
уже одиннадцать часов, пора домой!
Сергей польщенно багровел. Сагесе было шестнадцать лет, выглядел он на
все восемнадцать, и уже одно то, что он занимался Сергеем, укрепляло позиции
Сергея во Дворе.
Двор (с большой буквы - "Двор!") был великой страной и могучим
государством, о существовании которого взрослые догадывались только тогда,
когда в какой-нибудь из квартир вылетало стекло или где-нибудь в подвале
дворник находил опаснейшие запасы черного дымного пороха и капсулей "жевело"
к охотничьим патронам. "Чей это порох? Кто выбил стекло? - допытывались
тогда в девятнадцати семейных квартирах сорокаквартирного дома на углу улицы
Маркса и Синявинского проспекта. - Кто вчера ходил по крыше? Кто открыл
водопроводный кран в сторожке Максима Федоровича?"
- Мекса? - переспрашивал стойкий подданный Двора. - Не знаю...
- Не Мекса, а Максима Федоровича, нашего дворника! - взвивались
родители. - Два дня ни шагу во двор!
И наказанный угрюмо усаживался за кухонный стол - кухни выходили окнами
во двор - делать уроки.
Вечером, едва темнело, у окон наказанных собиралось свободное население
Двора.
- Сявон!
- Выходи!