"Мария Семенова, Феликс Разумовский. Аленький цветочек (Кудеяр #1)" - читать интересную книгу автора

фирменным сертификатом о непредставлении ею угрозы в плане холеры и чумы.
Хвостатая была умна, носила кличку Валька, за обе щеки лопала "Педигри
пал" и для поддержания формы бегала в колесе. Жирик держался
вольноопределяющимся, летал, где хотел, спал, где придётся, столовался,
где дадут, гадил, где приспичит... и по ходу дела громко ругался ужасными
словами.
- Миленький?.. - Иван в задумчивости посмотрел на обои, обрызганные
будто известью с мастерка, и решил быть оптимистом:
- Хорошо, что коровы не летают.
Однокомнатная квартира, которой отечество пожаловало его за
двадцатилетнюю безупречную службу, имела место в "точечном" доме на улице
Тимуровской, там, где её рассекает пополам Светлановский проспект. Если
кто не знает - это в одном квартале от северной границы Санкт-Петербурга.
Двести метров - и добро пожаловать в Ленинградскую область. Из окон
третьего этажа видны поля совхоза "Бугры". И сам дом хорошо виден с горки,
когда подъезжаешь к городу по шоссе... Только с появлением Марины Иван
стал воспринимать свои квадратные метры действительно как ДОМ. До тех пор
было - так, очередное (сколько их он видал!) обиталище, которое, может
быть, предстоит завтра покинуть, да и не больно-то жалко. Теперь...
Да. В правильной семье, то есть построенной на доверии и любви, не
бывает проблемы отцов и детей. Там не отменяют поездку на пляж, потому что
надо срочно мириться с отцом. Но правильные семьи не образуются по
волшебству. Их надо выращивать.
"Ах, лето красное, любил бы я тебя..." В душном воздухе жужжали мухи,
наглые, разъевшиеся, отливающие зелёным. На близком, хорошо
просматриваемом балконе загорала девица, безуспешно (насколько знал
Скудин) мечтавшая о карьере фотомодели. Результат насилия над организмом
был костляв, неаппетитен и отчётливо напоминал бледную поганку. "Тощие
ключицы фройляйн Ангелики меня не волнуют..." - брезгливо покосился Иван.
Он кого-то когда-то он слышал, будто манекенщиц, ни дать ни взять вчера
сбежавших из Бухенвальда, продвинули на подиум "голубые" кутюрье,
одержимые образом недоразвитого подростка. А что? Кого ещё могут
вдохновить сорок восемь кило при росте под сто девяносто?.. Ко всему
прочему, девица загорала "топлесс", сиречь без лифчика, в одних
неопределённо-серых, застиранных трусиках. Видимо, полагала, что на
балконе "не считается". Так иные дамы вполне зрелого возраста, выйдя в
чахлый сквер, стелют на траву одеяло и разоблачаются до нижнего белья,
чтобы улечься на солнышке. Не до купальников, а именно до розового
"семейного" бельеца. И нипочём не желают слушать милиционера, когда тот
пытается оградить общественную нравственность. Они "на природе" - стало
быть, "не считается"...
Иван затянулся и. выпустил дым колечком. Небось, встретившись
следующий раз у почтового ящика, опять ему глазки строить начнёт.
Внизу, во дворе, было зелено и шумно. Четыре аксакала стучали
костяшками по дощатому столику, забивая "козла". Тинейджеры на скамейке
резались в буру, хрипло . орали слова, коим позавидовал бы Жирик - и не
только пернатый, но и тот, который двуногий. Скудин снова покосился на
соседний балкон. "Фройляйн Ангелика" безмятежно пропускала словесные
изыски мимо ушей. Это при том, что ее бабушка уже дважды наведывалась к
соседям, дабы обсудить с ними особенности попугаева лексикона, пагубные