"Генрик Сенкевич. Крестоносцы. (Роман, том 2)" - читать интересную книгу автора

кабан из Спыхова, которому наш комтур выбил клыки? Глянь, да у него пена
на морде. И рад бы укусить, да не может!> Данфельд и другие братья хотели
сперва изобразить некоторое подобие торжественного судилища, но, увидев,
что у них ничего не получается, тоже поднялись со скамей и смешались с
окружившей Юранда толпой.
Правда, это не понравилось старому Зигфриду из Янсборка; но сам
комтур сказал ему: <Не хмурьтесь, то-то будет потеха!> И они тоже стали
глазеть на Юранда; случай и впрямь был исключительный, ибо раньше рыцарь
или кнехт, увидевший его так близко, закрывал обычно глаза навеки.
Некоторые говорили: <Плечист, ничего не скажешь, хоть и кожух на нем под
вретищем; обвертеть бы его гороховой соломой да водить по ярмаркам...>
Другие, чтобы стало еще веселей, потребовали пива.
Через минуту зазвенели пузатые братины, и темный зал наполнился
запахом пены, стекающей из-под крышек. <Вот и отлично! - сказал,
развеселившись, комтур. - Эка важность, опозорили его!> К Юранду снова
стали подходить крестоносцы; тыча ему в бороду братины, они приговаривали:
<Что, мазурское рыло, небось хочется выпить!> А некоторые, плеснув себе в
пригоршню пива, брызгали ему в глаза. Юранд стоял в толпе, оглушенный,
уничтоженный; наконец он шагнул к старому Зигфриду и, чувствуя, что больше
ему не выдержать, крикнул во весь голос, чтобы заглушить шум, стоявший в
зале:
- Заклинаю вас всем святым, отдайте мне дочь, как вы обещали!
Он хотел схватить старого комтура за правую руку, но тот поспешно
отодвинулся и сказал:
- Прочь, невольник! Чего тебе надобно?
- Я отпустил Бергова на волю и сам пришел сюда, потому что вы обещали
отпустить за это на волю мою дочь.
- Кто тебе обещал? - спросил Данфельд.
- Ты, комтур, коли только есть у тебя совесть.
- Свидетелей тебе не найти, а впрочем, они и не нужны, когда речь
идет о чести и слове.
- О твоей чести, о чести ордена! - воскликнул Юранд.
- Что ж, тогда мы отдадим тебе твою дочь! - ответил Данфельд.
Затем он обратился к присутствующим и сказал:
- Все, что встретило его здесь, отнюдь не достойная кара за его
злодеяния, а лишь невинная потеха. Но раз мы обещали вернуть ему дочь, раз
он явился сюда и смирился пред нами, то знайте, что слово крестоносца так
же нерушимо, как слово бога, и что дочери его, которую мы отняли у
разбойников, мы даруем сейчас свободу, а после примерного покаяния во
грехах, совершенных против ордена, и ему позволим вернуться домой.
Некоторые удивились, услышав такие речи; зная Данфельда и старую
обиду, которую он питал к Юранду, никто не ждал, что он будет так
великодушен. Старый Зигфрид, Ротгер и брат Готфрид воззрились на него,
подняв в изумлении брови. Однако Данфельд притворился, будто не видит их
вопросительных взглядов.
- Дочь мы отошлем под стражей, - сказал он, - а ты останешься здесь,
пока наша стража не вернется невредимой и пока ты не заплатишь выкупа.
Юранд и сам изумился, он уже совсем потерял надежду на то, что,
жертвуя собой, сможет спасти Данусю. Он устремил на Данфельда благодарный
взгляд и произнес: