"Генрик Сенкевич. Крестоносцы. (Роман, том 2)" - читать интересную книгу автора

к столу.
Данфельд обвел всех торжествующим взглядом.
- Смотрите, - сказал он, - как могущество ордена побеждает злобу и
гордыню.
- Дай бог, чтобы всегда так было! - ответили хором присутствующие.
На минуту снова воцарилось молчание, затем Данфельд обратился к
пленнику:
- Как бешеный пес, кусал ты орден, и потому бог дал, что, как пес, ты
стоишь перед нами с веревкой на шее и ждешь от нас милости и пощады.
- Не равняй меня с псом, комтур, - ответил ему Юранд, - ибо ты
умаляешь честь тех, кто бился со мною и погиб от моей руки.
Ропот пробежал по толпе вооруженных немцев; трудно, однако, было
сказать, разгневала ли их смелость ответа или поразила его справедливость.
Но комтуру не понравился такой оборот разговора.
- Смотрите, - воскликнул он, - обуянный кичливостью и гордыней, он
еще плюет нам в глаза!
А Юранд воздел руки, как бы призывая небо в свидетели, и ответил,
качая головой:
- Бог видит, что моя гордыня осталась за воротами замка. Бог видит и
рассудит, не опозорили ли вы сами себя, позоря мое рыцарское достоинство,
ибо одна у нас честь, и блюсти ее должен всякий опоясанный рыцарь.
Данфельд нахмурился, но в эту минуту замковый шут закричал, лязгая
цепью, на которой он держал медведя:
- Проповедь, проповедь! Из Мазовии проповедник явился! Слушайте
проповедь!
Затем он обратился к Данфельду:
- Господин! Граф Розенгейм, когда звонарь своим звоном слишком рано
разбудил его к проповеди, велел ему съесть от узла до узла всю веревку
колокола; у этого проповедника тоже веревка на шее, велите ему съесть ее,
пока он кончит проповедь.
И шут с беспокойством воззрился на комтура, не зная, засмеется ли тот
или прикажет высечь его за то, что он некстати вмешался в разговор. Но
крестоносцы, учтивые, кроткие, даже смиренные, когда они чувствовали свою
слабость, не знали никакой жалости к побежденным. Данфельд не только
кивнул скомороху, разрешая ему продолжать потеху, но и сам позволил себе
столь неслыханную грубость, что на лицах некоторых молодых оруженосцев
изобразилось изумление.
- Не жалуйся, что тебя опозорили, - сказал он. - Если я даже на
псарню тебя пошлю, то псарем ордена лучше быть, чем вашим рыцарем.
А осмелевший шут закричал:
- Принеси скребницу да почисти моего медведя, а он тебе космы лапой
расчешет.
Там и тут раздался смех, чей-то голос крикнул из толпы:
- Летом будешь камыш косить на озере.
- И раков ловить на падаль, - закричал другой.
- А сейчас, - прибавил третий, - ступай отгонять воронье от
висельников. Хватит тут тебе работы.
Так издевались они над страшным для них некогда Юрандом. Постепенно
вся толпа заразилась весельем. Кое-кто, выйдя из-за стола, подходил к
пленнику поближе и, глядя на него, говорил: <Так это он самый и есть, тот