"Г.Сенкевич. Сахем" - читать интересную книгу автора

тысячи таких воинов, сейчас выступил холодный пот при виде одного. Но вот
директор, приблизившись к сахему, начинает что-то говорить, как бы желая
умиротворить и успокоить его. Дикий зверь почувствовал узду - уговоры
подействовали, и через минуту сахем уже раскачивался на проволоке. Устремив
взгляд на люстру, он продвигается вперед. Проволока сильно прогибается под
ним, иногда ее совсем не видно, и тогда кажется, что индеец повис в воздухе.
Он идет точно в гору, делает шаг вперед, отступает и снова идет вперед,
удерживая равновесие. Его раскинутые руки, покрытые плащом, похожи на
исполинские крылья. Вот он зашатался... падает! Нет! Вихрем срывается
короткое, отрывистое "браво!" и умолкает. Лицо вождя делается все более
грозным. В его глазах, устремленных на люстру, загорается зловещий огонь.
Все встревожены, ко никто не нарушает тишины. Тем временем сахем
приближается к другому концу проволоки, останавливается - и неожиданно из
его груди вырывается песнь войны.
______________
* Господи боже! (нем.).

Как странно! Вождь поет по-немецки. Но это вполне понятно. Очевидно, он
забыл язык своего племени. Впрочем, никто не обращает на это внимания. Все
слушают песню, которая растет и крепнет. Это не то пение, не то какой-то
безгранично тоскливый вой, дикий и хриплый, полный зловещих нот.
Он пел: "Каждый год после великих дождей пятьсот воинов выходили из
Чиаватты на тропу войны или на великий весенний лов. Когда они возвращались
с войны, их украшали скальпы, когда возвращались с охоты, то привозили мясо
и шкуры буйволов, а жены радостно встречали их и танцевали в честь Великого
Духа.
Чиаватта была счастлива! Женщины хозяйничали в вигвамах, дети,
подрастая, превращались в красивых девушек и храбрых воинов. Воины умирали
на поле славы и отправлялись охотиться вместе с духами своих предков в
серебряные горы. Их топоры никогда не обагрялись кровью женщин и детей, ибо
воины Чиаватты были благородными мужами. Чиаватта была могущественна. Но
пришли из-за далеких морей бледнолицые и бросили огонь на Чиаватту. Не в бою
победили Черных Змей бледнолицые воины, но прокрались ночью, как шакалы, и
обагрили ножи свои кровью спящих воинов, женщин и детей...
И вот нет Чиаватты, а на ее месте бледнолицые построили свои каменные
вигвамы. Погибшее племя и сожженная Чиаватта взывают к мести".
Голос вождя становится все более хриплым. Раскачиваясь на проволоке, он
кажется теперь каким-то зловещим вестником мести, парящим высоко над
человеческой толпой. Даже директор выражает явное беспокойство В цирке
воцарилась гробовая тишина.
Вождь продолжает дальше: "От целого племени осталось только одно дитя.
Было оно маленьким и слабым, но поклялось Духу Земли, что отомстит, что
увидит трупы бледнолицых мужчин, женщин и детей, увидит пожар, кровь!"
Последние слова перешли уже в бешеный рев. По цирку, подобно внезапным
порывам вихря, пронесся шум. В головах замелькали, оставшись без ответа,
тысячи вопросов. Что предпримет сейчас этот взбесившийся тигр? Чем он
угрожает? Хочет отомстить? Он? Один? Остаться или бежать? Или, может быть,
защищаться? Но как?
- Was ist das? Was ist das?* - раздались испуганные женские голоса.
______________