"Юрий Александрович Сенкевич. Путешествие длиною в жизнь " - читать интересную книгу автора

Тяжелораненых бойцов с ораниенбаумского "пятачка" необходимо было
переправлять в ленинградские госпитали. Единственной возможностью сделать
это был путь по льду через Финский залив и только длинной зимней ночью,
чтобы гитлеровцы, находившиеся по берегам залива, не смогли заметить тех,
кто в темноте пробирался в блокированный город. Они знали, что этот опасный
путь был единственной ниточкой, связывавшей плацдарм с Ленинградом, и
постоянно простреливали возможную трассу. Поэтому лед в заливе был искорежен
многочисленными взрывами.
И вот в одну из таких поездок отцу пришлось сопровождать раненых. Он
шел впереди грузовика в темноте, чтобы указывать водителю дорогу, держа в
руках специальный карманный фонарик, свет от которого пробивался через
маленькую щелочку. Только так можно было хоть как-то ориентироваться на
расстоянии нескольких десятков метров, оставаясь при этом необнаруженными.
Но немцы все равно обстреливали залив. Услышав свист летящего в их сторону
снаряда, отец упал на лед. Раздался взрыв, отца волной отбросило в сторону.
Когда он встал и пошел искать грузовик, то добрался по своим следам... до
полыньи, образовавшейся в результате взрыва... Машина ушла под лед вместе с
водителем и ранеными. Они не доехали до города совсем немного...
Поскольку это произошло уже недалеко от Ленинграда, то отец решил, что
не успеет за оставшееся время вернуться обратно на плацдарм, и стал
пробираться в город, чтобы заодно узнать что-нибудь и о своих родных. Когда
отец, замерзший, опухший от голода, вдруг появился в квартире деда и увидел,
в каком положении оказалась его семья, он пошел в гарнизонный госпиталь,
чтобы попытаться переправить нас с мамой из Ленинграда на Большую землю, как
тогда говорили.
Ему удалось договориться, и на машине, перевозившей раненых, нас в
феврале 1942 года вывезли из города через Ладогу. Моя детская память
сохранила отрывочно какой-то грузовик, где было много людей, помню, что
постоянно слышался какой-то свист, - это был свист бомб и снарядов, которыми
гитлеровцы засыпали Дорогу жизни, проложенную к Ленинграду по льду
Ладожского озера... Потом я вижу себя в какой-то теплушке, где были нары и
на них люди... Много людей...
Так мы с мамой добрались наконец до Вологодской области, где к тому
времени уже жили бабушка, тетя Женя и мой двоюродный брат Леня. Их приютили
родственники мужа маминой сестры. Как я помню, мы все вместе жили в какой-то
избе и половину ее занимала русская печь. Эту жизнь я вспоминаю более
осознанно - мне было уже пять лет. Особенно запомнился мне какой-то конфликт
между взрослыми. Мама и тетя Женя о чем-то сильно повздорили. Это было
летом, потому что и мама и тетя Женя были одеты, скажем так, по-пляжному.
Когда я, совсем еще маленький мальчишка, увидел, что мама и тетя весьма
эмоционально выясняют отношения, то подкрался к тете сзади и маленькими
ножницами стал разрезать ей на спине застежку от лифчика. Видимо, таким
способом я попытался прекратить слишком громкий разговор. Много позже, уже в
Ленинграде, мама и тетя Женя подтвердили, что такой факт действительно был.
Не знаю точно, почему произошел тот инцидент, только вскоре мы с мамой
уехали жить в другое место - в Кировскую область, в совхоз "Боровской". Там
мама поначалу устроилась работать медсестрой в лагерь для политзаключенных,
находившийся неподалеку от совхоза. Но проработала там недолго: через месяц
ее "благополучно" уволили. А причиной стало то, что она принесла в лагерь
для кого-то из больных луковицу, чтобы поддержать витаминами истощенный