"Анри де Сен-Симон. Полные и доподлинные воспоминания о веке Людовика XIV и Регентстве (Избранные главы, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

уже ранее доказывал ему, что в воинском искусстве он более сведущ, и
продолжал это доказывать до конца жизни.
Покуда король совершал эту недальнюю поездку, принц Барбансонский вышел
через пролом, из крепости во главе гарнизона, еще насчитывавшего две тысячи
человек, и продефилировал перед принцем Конде и маршалом д'Юмьером между
двумя линиями полков французской и швейцарской гвардии и полка королевской
пехоты. Барбансон хмуро приветствовал принца Конде, и по виду его можно было
заключить, что он в отчаянии от утраты губернаторства. Еще он был главным
бальи Намюра, и должность эта приносила ему сто тысяч ливров. Правда, ему
оставалось не слишком долго сожалеть о них: следующим летом он был убит в
сражении при Неервиндене.[26]
Намюр, одна из самых сильных крепостей в Нидерландах, славился тем, что
ни разу еще не сменил владетеля. Поэтому обитатели города сильно горевали и
не могли сдержать слез. Это относилось даже к затворникам из Марланьского
монастыря; они были крайне опечалены и не скрывали горя, хотя король,
соболезнуя им в потере всего хлеба, увезенного ранее в Намюр, повелел
снабдить их двойным его количеством, а сверх того одарил щедрыми
пожертвованиями. Он приказал также не тревожить их. В монастыре квартировали
только кардинал де Буйон, граф де Граммон, отец де ла Шез, королевский
духовник, со своим братом, капитаном стражи в покоях короля; еще его
величество запретил провозить пушки через монастырский парк, кроме крайних
случаев, когда не было возможности воспользоваться другой дорогой. Невзирая
на такую доброту, монахи видеть не могли французов, и один из них даже
отказал в бутылке пива привратнику королевской приемной, хотя тот назвал
свою должность и предлагал взамен бутылку шампанского. Марланьский монастырь
находится на небольшой и живописной возвышенности посреди прекрасного
строевого леса и окружен большим парком; его основали эрцгерцоги Альберт и
Изабелла как обитель босоногих кармелитов, какие этот орден имеет во всех
провинциях и куда монахи время от времени удаляются с разрешения своих
начальствующих на год или на два, но не больше, чем на три. Там они живут в
постоянном молчании в кельях, примерно таких, как у картезианцев, но еще
беднее, однако питаются, хотя и весьма скудно, в общей трапезной, блюдя чуть
ли не постоянный пост, отстаивают все службы, остальное же время делят между
ручным трудом и размышлениями. У каждого монаха четыре крохотных каморки,
садик и небольшая молельня, причем там - и в самом монастыре, и вокруг, в
парке, где бьет множество родников, - великое изобилие превосходной ключевой
воды, вкуснее которой я нигде не пивал. Парк, где много высокоствольных
деревьев, очень разнообразен и весь окружен стеной. Он чрезвычайно обширен.
В нем на расстоянии друг от друга стоит с десяток домиков той же планировки,
что кельи в обители, но с садиком чуть побольше и с крохотной кухней. В
каждом живет по месяцу, редко дольше, один из монахов, удаляющийся туда с
дозволения настоятеля, единственного, кто время от времени навещает
отшельника; жизнь там суровее, чем в самом монастыре, и протекает в
совершенном уединении. Затворники по воскресеньям приходят на службу в
церковь, забирают съестные припасы и, не произнося ни слова, возвращаются к
себе в жилище, откуда не выходят всю неделю, сами готовят себе еду, читают
мессы, оповещая о том звоном в колокол, и, когда сосед услышит его, он тут
же отвечает. Молитвы, размышления, приготовление пищи, плетение корзин
занимает все их время, наподобие того как это было в древних лаврах.
После взятия Намюра там случилось наделавшее шума происшествие, которое