"Андрей Серба. Никакому ворогу... (Икатель № 3, 1982) " - читать интересную книгу автора

недалеко от берега, всегда черно от разлившегося по нему людского моря. Чего
там только нет: цветная парча и шелка, привезенные из далеких Индии и Китая,
Персии, Египта, быстроногие кошки-гепарды и обученные охотничьи соколы,
дразнящие обоняние острые пряности и диковинные заморские раковины,
голубоватые клинки из знаменитой русской харалужной стали и серебряные
заздравные чаши, украшенные тонким, замысловатым узорочьем.
О славный красавец Киев, мать городов русских! Как не восхищаться
тобой!

5

Они разговаривают вдвоем, без свидетелей, киевский тысяцкий Микула и
полоцкий князь Лют.
- Князь, я к тебе от великой княгини Ольги, - звучит голос Микулы. - Ты
знаешь, что древляне убили князя Игоря, ее мужа, и великая княгиня зовет
тебя под свои стяги.
Взгляд Люта направлен в угол светлицы, он задумчиво гладит свою густую
бороду.
- Я слышал об этом. Князь Игорь дважды хотел взять дань с древлян и
заплатил за это жизнью.
- Князя Игоря убили смерды, его данники. Сегодня они взяли жизнь
киевского князя, а завтра захотят твоей. Ты этого ждешь, полоцкий князь?
- Нет, тысяцкий, я этого не жду и не хочу. И будь моя воля, я уже
завтра выступил бы в помощь великой княгине. Но я не могу сделать этого.
Он встает со скамьи, шагает к открытому окну. Невысокий, плотный, с
суровым лицом воина, левая рука положена на крыж меча. И хотя Микула давно
знает полоцкого князя, он с интересом за ним наблюдает. Он понимает, какие
страсти бушуют сейчас в душе Люта, как тому нелегко, и потому молчит тоже.
Варяги, предки Люта, пришли на русскую землю вместе с ярлом Рюриком.
Тот, мечтая о Новгороде, остался на Ладоге, а дед Люта, Регволд, осел со
своей дружиной на полоцкой земле, породнился со славянами, остался у них.
Вскоре он стал полоцким князем, его дружина смешалась с русами, обзавелась
женами-славянками. И, защищая эту исконно русскую землю от воинственных
соседей - летгалов, земгалов, куршей, а позже от захватчиков-тевтонов
императоров Генриха и Оттона, - они стояли в одном боевом строю - славяне и
некогда чужие им варяги. Как и все русские князья, полочане признавали над
собой власть великих киевских князей, ходили со своими дружинами под
общерусским стягом в походы, в трудную годину просили помощи у Киева. И
Микула знал, что вовсе не какие-то личные счеты с киевскими князьями
заставили сейчас Люта ответить ему отказом.
- Тысяцкий, - звучит от окна голос полоцкого князя, - мой дед был
варягом, а моя бабка - славянкой. Мой отец был уже наполовину варяг, а мать
опять славянка. Скажи мне, кто я?
- А как считаешь сам?
- Я славянский князь, но в моей душе живет память и о родине моих
предков. Все, что я творю, - для Руси, но мне трудно обнажить меч против
варягов. Мой разум еще не победил голос крови.
- Не против варягов, а против древлян зовет тебя киевская княгиня.
Лют отворачивается от окна, подходит к тысяцкому.
- Микула, мы давно знаем друг друга. Я уверен, что именно поэтому