"Юлия Сергачева. Кровь драконов " - читать интересную книгу автора

Робьяр тяжело поднялся на ноги. В висках стучала кровь то ли от
неудобной позы, то ли от общей нервозности. А может оттого, что мерзостный
призрачный привкус стал явственнее... Робьяр сделал несколько шагов к
ступеням набережной, едва не оскальзываясь на мокрых камнях и вряд ли
замечая, что делает. Как гончая, взявшая след, он целиком погрузился в
запахи и ощущения, которые не под силу различить обычному человеку...
Нет, тело не принесло течением издалека. Оно попало в воду прямо
здесь... Вот, след каблука того, кто тянул что-то тяжелое (едва различимые
люди из яви спешно расступались, когда Робьяр слепо двинулся прямо на
них)... Вот царапина с набойки... Здесь кустарник взлохмачен и мят...
Дальше, дальше... Ветки секут по лицу, и он пригибается, чтобы удобнее было
тащить цепляющийся за все подряд неудобный сверток... В ноздри бьет вонь
отсыревшей, мерзлой коры и земли... Вот здесь - острая боль от впившегося в
щеку ногтя... Плоть чужой кожи - аромат лазоревика, легкий запах меда от
волос...
Голод! Тянущий, нечеловеческий голод! Рвет изнутри... Повелитель
проснулся! Трепет предвкушения и мертвенный ужас в душе, но при этом
невообразимый восторг! Ощущение нечеловеческой мощи, величия,
бесконечности... Да! Ради этого, только ради этого стоит существовать!
Пьяняще чувство всепокорности мира вокруг... Я МОГУ!..
Ему необходима пища. Он голоден... Такого голода не знает плоть. Такой
голод не насытить плотью...
Робьяр судорожно щелкнул зубами, выдирая себя из липкого, обморочного
кошмара. Темная, огромная тень, казалось, все еще довлеет -
неотвратимо-беспощадная, как проклятье.
Но нет, это всего лишь колышутся деревья, да молча и встревожено
смотрят стражники, держась в почтительном отдалении. А прямо возле его
изгвазданных осенней грязью ботинок, втоптанный в глину, валяется плотный
отсыревший комок мятой бумаги, странной формы. Сложной, будто бумагу
несколько раз особым образом изгибали, только теперь уже не разобрать как
именно. Робьяр поднял его, пытаясь развернуть. Никаких записей, просто
чистая бумага... Раскисший клочок едва не оторвался, когда Робьяр пытался
расправить плотный ком. Вряд ли он сложен так случайно. Какая-то фигурка из
бумаги? Вот, кажется, крыло... Птица? Да нет, мерещится. Просто выпало у
кого-то из кармана...

...В который раз поймав себя на том, что неуклонно поворачиваю в
направлении "Мышеловки", при этом осознавая, что в такой час встретить там
кого бы то ни было просто немыслимо, я решил потратить время хоть с
какой-нибудь пользой. Все же лучше, чем нарезать круги вокруг заветной
точки...
Сходить, например, в музей, благо, что как раз ноги вынесли к нему.
Крыльцо, ведущее в Музей, пологое, широкое, гостеприимное. Каждый
камень покрыт темными прожилками вкраплений и вязью сложных резных узоров,
кое-где стертой до основания. Если долго и внимательно присматриваться, то
на каждой ступени можно прочесть отдельный эпизод из истории основания
города. Самые древние и самые интересные - на нижних ступеньках, но там уже
почти ничего не разобрать...
Сколько же в этом городе лестниц и сколько же ступеней мне пришлось
пересчитать здесь за всю свою жизнь? - рассеянно подумал я, рассматривая