"Юлия Сергачева. Кровь драконов " - читать интересную книгу автора

почти неразличимую сцену знаменитой Дождевой Переправы на потрескавшихся
камнях. Город исчерчен тысячами ступенек - просторными и узкими, пологими и
крутыми, каменными, земляными и деревянными, простыми и ажурными - всякими.
Потому что весь город неровен, всхолмлен, изрезан оврагами и изрыт ямами,
уступчив и многоярусен, как ступенчатая пирамида...
Года три назад мне довелось побывать на фестивале в междуречье. Так вот
тамошний, тоже немалой величины город в долине, показался красивым и
каким-то плоским, как гладкий рисунок на шелке, тогда как наш город
смахивает на грубоватый, отчетливый барельеф на поверхности земли.
Историки объясняют это тем, что город нарастал сам на себя, погребая
под каждым новым слоем предыдущие. И под ныне существующими улицами все еще,
возможно сохранились даже первопоселения.
...Скрипнула дверь, выпуская некоего хмурого господина с потрепанной
папкой под мышкой. Витражное стекло, вставленное в деревянную дверную раму,
подмигнуло разноцветными бликами, отражая солнце. Господин нерадостно
вздохнул, поправил папку и побрел вниз по улице. Надо полагать, из музейной
тиши его как моль из платяного шкафа, выгнал переполох, созданный группкой
дошколят, которых несколько минут назад зазвали в здание утомленные
воспитательницы.
Ага, сегодня же городской Музейный день...
А давно я здесь не был, подумал я, перехватывая окованную медью дверь
еще до того, как створка замкнулась, и вошел внутрь. Пахнуло камнем,
деревом, холстом, кожей и красками. Тусклые, размазанные уличные звуки здесь
обрели гулкость и насыщенность, отражаясь от высокого свода, украшенного
мозаикой. Зато цвета стали приглушенными, растекаясь в стекле витрин и
размываясь тенями.
- ...пришли недобрые косороги, косматые, тысячезубые, как гласит
предание. Косороги напали на жителей поселка... - размеренно, но умело держа
интонацией драматичность момента, рассказывал пожилой экскурсовод возле
дальнего стенда. Собравшиеся вокруг него дошколята заворожено слушали, издав
единый восторженный вздох, когда в диораме вспыхнул фонарь, обливая светом
чучело оскаленного косорога. - Но смелый Виктай взял в руки свой знаменитый
меч и вышел на защиту друзей...
Я едва не зажмурился, на мгновение ощутив себя лет на тринадцать
младше, и явственно представив себе этот самый меч - широкий, с волнистым
синеватым лезвием и светящимися зеленью камнями на рукояти... Меч произвел
на нас столь неизгладимое впечатление, что потом вся наша сопливая группка,
включая девочек, вырезала кривые мечи из дощечек и наносила увечья друг
другу, изображая подвиг славного Виктая.
Он ведь там так и висит. Отливает синевой зеркальное лезвие... Ничего
особенного с виду на замыленный взгляд взрослого. И одновременно нечто
удивительное, неуловимо загадочное есть в этом старом мече. Словно оттиск
руки героя так и остался на нем навсегда, создавая ощутимую ауру.
Говорят, дракон Виктая был воплощен в этом мече...
Малышня загомонила, перемещаясь к следующему стенду, где им в
движущихся фигурах расскажут об истории создания главных городских Ворот.
Или, может, про голосистый Колокол.
Я встретился взглядом с изображением белокурой женщины с гобелена
напротив, Женщина смотрела внимательно и изучающе, полуобернувшись к
зрителю. На гобелене было выткано множество других людей - судя по одежде,