"Юрий Сергеев. Осенний маршрут (Повесть) " - читать интересную книгу автора

потерявших ноги, но не потерявших веру в жизнь...
Кто-то сунул под подушку книгу его любимого Куваева "Каждый день как
последний", обведя густо красным карандашом стихи, которые он в маршруте
читал эвенкам.
Но в итоге, все эти ухищрения ещё больше терзали душу тоской по
бесконечным северным просторам и любимой, навсегда потерянной работе.
Дело шло к весне. Подживали и брались коркой пролежни - язвы на спине и
пятках. Силы постепенно возвращались. Виктор уже научился сидеть на койке,
подвернув мешающие ноги и держась руками за спинку стула.
Перестал мечтать ночами о маленькой свинцовой пульке из малокалиберной
винтовки. Даже в таком состоянии жизнь прекрасна, когда есть друзья,
чувствуешь их поддержку и любовь.
Долгими часами ой уходил в себя, вспоминал, размышлял, подбивая
результаты того, что успел сделать за свои тридцать три года.
Трудно держать ответ перед самим собой и своей совестью. Но, кое-что,
всё же, сделано и сделано крепко, надёжно.
В геолфондах лежат персональные геологические листы, итог многих
бессонных ночей и маршрутов, работы трудной и ответственной, когда за тобой
последнее слово, есть ли что из полезных, ископаемых на исхоженной площади
этих листов.
Надо иметь силу воли, смелость и чувство долга, чтобы уверенно
заключить - да или нет. Если заключение отрицательно, ещё долгие годы никто
не будет искать и тратить деньги на бесперспективные районы.
Автор обрекает такие места на забвение. И, как бы ни был уверен в себе,
всё равно остаётся, точит червь сомнения, тяжело подписывать такие бумаги.
Ведь съёмка - это поверхностные исследования площадей, редких
обнажений, отмывка и лабораторные анализы шлихов, а что там наворочено под
наносами в матушке земле, трудно предвидеть без бурения, горных работ и
геофизиков.
Они, вооружённые современной техникой, внесли на многих листах свои
открытые месторождения. Возможно, Славка и прав, предрекая геологическому
молотку, в скором будущем, стать только символом геологии...
Однажды, когда зашуршал, сползая с крыш, мокрый снег и за окном потекла
первая капель с прозрачных сосулек, Виктор проснулся после обеда от боли в
левой ступне.
Сначала подумал, что боль приснилась, но потом, затаясь, ощутил, как
ниже пояса взялись бегать мурашки по ногам, словно их неловко где-то
отсидел, и резануло спину жгучей болью.
- Вера!!! - заорал он испуганно и тонко. - Вера!!!
В палату влетела другая медсестра, сменившая Веру. Недоумённо застыла в
дверях, хлопая крашеными ресницами.
- Чего тебе? Она ушла домой, завтра её смена. Разораяся тут!
Виктор как-то сразу обмяк не решаясь поделиться своим открытием,
блаженствуя и потея от разливающейся всё сильнее и дальше боли.
- Ничего, иди, Галка. Завтра, так завтра. Ноги у меня болят. Вот! - Он
смахнул одеяло, показывая. жёлтые и полувысохшие ноги.
- Какой ты волосатый...
- Ага, меня мама в свитере заместо сорочки родила, это уж точно.
Сестра уложила его и позвала врача. Тот удивлённо хмыкал, тыкал
стерильной иглой, видно, решив изрешетить непонятно почему ожившего