"Юрий Сергеев. Осенний маршрут (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ну, ещё ложечку, за папу теперь, потом за бабушку и последнюю за
меня. Попробуй только отказаться, ты же джентльмен?
Виктор машинально глотал, вспомнив, как они осенью варили подстреленных
Стёпкой шилохвостей, и страшная мысль сдавила, что никогда уже не придётся
теперь отведать в маршрутах пахучей свежининки, отбегал своё, отмахали
зелёными крыльями родные палаточки, отдымили костры и утренние туманы по
долинам.
"Милая ты моя тайга, за что же ты придумала такую долю, любви лишила
своей, крова и простора. Лишила усталости на твоих звериных тропах, своей
жестокости и опасности. И одарила сплошным отдыхом на этом да и на том
свете... Не придётся уж отведать чайку из своего старого и мятого котелка,
не выдернуть на мушку хариуса из тёмного и холодного ключа, не послушать
глухариные песни и рёв сохатых".
Он поперхнулся и закрыл глаза.
- Хватит пока. Перезимуешь. Не кисни только. Не люблю размазней,
особенно мужиков. Крепись, Витька!
Он лежал, прислушиваясь к самому себе, словно оттаивая изнутри.
Живительное тепло растекалось, ударило в голову.
- Спасибо, Вера... Не надо меня жалеть.
- Не-ет, брат, так легко не отделаешься. Встанешь, когда, на танцы
пойдём. Я проверяла уже, что ты холостяк, попляшем.
- Не надо, прошу тебя, отплясался. - Виктор устало посмотрел на неё,
закрыл глаза и мгновенно уснул.
Сестра осторожно поправила одеяло, встала и, собрав всё лишнее,
выключила свет. Вышла. В ординаторской присела на обтянутый красной клеёнкой
диван. Открыла стол врача, нашла початую пачку сигарет, закурила, давясь
дымом и кашляя, пытаясь успокоиться.
"Дура психованная! Чёрт понёс меня в медучилище Бросать надо эту
работу, свихнёшься тут. Уж лучше б умер, чем так мучиться. С тридцати лет
лежать пластом и до смерти ходить на судно? Я бы такое не смогла. Лучше уж
сразу!"
Пальцы вздрагивали, стряхивая пепел. Тяжело вздохнула и прикрыла глаза.
Жалость к молодому и здоровому парню, сваленному внезапно с ног, не
давала покоя. "Почему такая несправедливость? Чем он провинился перед
судьбой, за что уготовила она ему такой конец?"
Давно минули все сроки, отведённые врачами Козьмину на этом свете, но
геолог не собирался умирать, жил на уколах и на железном, закалённом
здоровье.
Долго и тяжело возвращался он к жизни. И если бы не эта настырная
медсестра, давно бы опустил руки и поплыл по течению куда вынесет.
Она кормила его с ложечки, как ребёнка. Ревниво следила, как он
радуется приходу заросших, обветренных друзей, громко смеётся, слушая
анекдоты и последние новости.
Они приносили рыбу, свежую дичь, мясо, бруснику - всё это в таких
количествах, будто лежит целая съёмочная партия.
Бородатые парни чувствовали себя здесь неуютно, поджимали под стул ноги
в тапочках-маломерках, старательно натягивали на широкие плечи узкие
халатики, виновато отводили глаза, стыдясь своего здоровья и силы.
Поневоле Виктор опять научился улыбаться, почитывать приносимые, как на
подбор, книги про героических лётчиков, капитанов, спортсменов и актёров,