"Леонид Анатольевич Сергеев. Как на качелях" - читать интересную книгу автора

рисунки: маленькие полукружки и лесенки. Я нагибался и рассматривал эти
загадочные картинки, но понять их никак не мог. Иногда осторожно, чтобы не
сбить иней, я пробирался сквозь торчавшие из-под снега травы. И эти травы
уже не были для меня обыкновенными травами. Они представлялись мне деревьями
в лилипутском лесу. Я различал их тонкие, как карандаши, стволы и корявые
ветви, заснеженные рыхлыми шапками. Кое-где меж деревьев, как стеклянные
змейки, тянулись застывшие подтеки. Они напоминали наши водопады, но были
совсем маленькие. Долго я скользил на лыжах в этой долине, между возвышений,
впадин, деревьев и водопадов, и все представлял, как среди этих чудес играют
гномы. "Только где они сейчас? - думал я. - Может быть, от меня спрятались?"
Я снова взбирался на гору, прятался за огромный сугроб и украдкой
наблюдал за долиной. Но гномы не появлялись. Целый день я катался на лыжах,
но все было бесполезно. Только когда начало темнеть и ветер погнал вихри, я
и решил съехать с горы последний раз, я увидел его - маленького человечка в
красном колпачке. Я увидел его в тот момент, когда мчался с горы. Он был
высотой с ладонь и ехал прямо передо мной на своих крохотных лыжах. Он то и
дело оборачивался и со страхом смотрел на меня, и изо всех сил семенил в
долину, отчаянно отталкиваясь малюсенькими палками. И все-таки я его догнал.
Какое-то мгновение мы даже ехали рядом. Я отчетливо видел его бородку и
полные страха глаза, но потом я не смог сдержать скорость и пронесся вперед.
Съехав с горы, я обернулся и стал поджидать гнома, но его нигде не
было. Я подумал, что он упал где-то на горе, и заспешил наверх, но и на
склоне его не оказалось.
Тогда я прокатился еще раз, в надежде снова его увидеть, но больше он
не появлялся. Я продолжал съезжать еще и еще, но он бесследно исчез.
Я катался до тех пор, пока у меня не закружилась голова. Только тогда,
бессильный, я побрел домой.
Войдя в дом, я крикнул:
- Мама! Я видел гнома!
- Где же ты так долго катался? - сказала мама. - И что это с тобой? Ты
весь красный!..
Мама приложила руку к моему лбу.
- Да у тебя температура! - Мама стряхнула с моей куртки снежную пыль,
развязала шарф и шапку. Потом сняла мои валенки, и на пол шлепнулись
слежавшиеся лепешки снега, как вафли.


Жадный

Все считали меня добрым, а на самом деле я был жадный. То есть,
конечно, не такой уж жмот, что никому ничего не давал, но все же жадный.
Мне, например, было жалко отдавать свои вещи, даже пустяковые. Я не
показывал вида и говорил: "Бери, пожалуйста", а самому было жалко. Даже если
эти вещи мне были не нужны, но раз они кому-то понадобились, значит, и мне
могли пригодиться. Или каждый раз, после того как я был в гостях, я жалел о
том, что мало съел пирогов и что не взял с собой оставшиеся. Мне было стыдно
в этом признаваться, но я был жадный. Постепенно я стал замечать, что
отдавать вещи мне все труднее и труднее. Однажды ко мне подошел Вовка.
- Дай, - говорит, - почитать "Королевских пиратов"?
- Не могу, - говорю. - Сам читаю.