"Слава Сергеев. История моего безделья" - читать интересную книгу автора

прочат большое будущее, Н. даже дарит его своей дружбой, но тут в Европе
начинается война, Н. успевает уехать, случайно, всего за год-полгода до ее
начала он получает ангажемент в Англии, а наш герой, которому тоже где-то
что-то предлагали, пусть не в Англии, а где-то в Латинской Америке, кажется,
в Мексике, остается.
У него очень неплохие перспективы - какая Мексика? Он работает в
оркестре Пражской оперы, у него уже семья, ребенок, вокруг чудесный родной
город, зачем уезжать, ну кто же всерьез может допустить, что все - что бы
там ни писали в газетах, - все перевернется за 1-2 месяца, и он, разумеется,
остается - как оказывается, остается на всю жизнь.
Сейчас, когда я пишу эти строки, Москва в очередной раз полна слухами о
возможном военном перевороте, и, сидя за столиком недавно открывшегося
летнего кафе на Страстном бульваре, я очень хорошо понимаю, каким
невероятным бредом в духе чапековской "Войны с саламандрами" могло в 1937
году показаться то, что произошло с Чехословакией в последующие 40-50 лет...
Не знаю, откуда это взялось, может быть случайно виденные и потом
забытые открытки, а может запомнившиеся с детства рассказы моего деда о
Братиславе (какая разница для русского уха и ума - Прага, Братислава), куда
он часто ездил в гости к однополчанину в 70-х годах, но я до сих пор думаю,
чтомне очень удалась сцена первого прихода возлюбленной и будущей жены моего
героя в меблированные комнаты над Влтавой, которые он,как мнепоказалось,
обязательно должен был снимать в 1934 году...
Далее следовал Мюнхен, "Независимая Словакия", оккупация - сначала
немцы, потом русские, неправильная оценка исторической и собственной
ситуаций и своего места в них - в 1946 году наш герой вступает в
коммунистическую партию и одновременно, как и положено в такой истории,
влюбляется в переводчицу из русской комендатуры.
Далее он расходится со своей первой женой и в 48-м году оказывается в
Москве, где ему устpаивают один или два концерта в Большом зале
Консерватории (! - впрочем, ничего особенного, у жены оказываются
влиятельные родственники), а в 49-м дорого платит за любовь и иллюзии (или
конформизм): летом 49-го его арестовывают как иностранного шпиона и
отправляют в Сибирь.
Впрочем, ирония, "хрустальный смех" слышится и здесь: пять лет он
проводит под Иркутском, занимаясь угледобычей открытым способом в месте,
которое на геологическом языке называется "Канским амфитеатром". Неплохие
гастроли для Пражской консерватории... Впрочем, еще не финал: в лагере он
сильно повреждает ногу, да так, что ножные регистры органа становятся для
него недоступны. В 55-м его реабилитируют, он возвращается, но, разумеется,
не домой, в Прагу - ну кто же его отпустит, а в Москву...
Финальная сцена "повести" досих пор кажетсямне очень удачной, хотя и
несколько вялой.
Вот она:
Однажды Учитель попросил В. зачем-то прийти к нему домой. Я уже не
помню, зачем - то ли это был обычный урок, то ли В. должен был что-то
принести, выполнить какое-то мелкое поручение. В. все сделал, но почему-то
пришел раньше назначенного срока. Или маэстро опоздал. И В. некоторое время
болтался возле его дома, во дворе. Обычный московский двор начала 80-х
годов, кажется, район Кунцева: детская площадка, качели, гаражи, скамейки...
И вдруг В. увидел своего учителя.