"Слава Сергеев. История моего безделья" - читать интересную книгу автора

но с невероятно тяжелым характером, мучил и позорил семью, отца (где ты,
неизвестныймне тогда Фрейд?), пил, оставив жену с детьми, скитался...
Наказание не замедлило воспоследовать: однажды, сильно напившись (вы
представляете, ночь, Германия, восемнадцатый век, черные булыжные мостовые,
островерхие крыши, ветер крутит снежные вихри на этом булыжнике), он замерз
ночью, начьем-то заднем дворе, на навозной куче.
В этом месте В. обычно смеялся, улыбался и я, мы давали понять, что
понимаем иронию судьбы, ценим ее юмор, мы смеялись, стоя на институтской
лестнице, В. было 29, мне 24, вольно нам было смеяться, кстати, только
сейчас, спустя 14 лет, весенней ночью 98-го, набирая эти строки, я понял
вдруг, почему именно на навозной куче - так сказать, физический,
феноменальный контекст божественного смеха - вы, впрочем, наверное, тоже
поняли, и без моего перевода, конечно: там было просто теплее, теплее, от
навоза шло тепло, вот и все, и сын знаменитого композитора лег туда, где
было теплее, не разобрав спьяну, что это навоз, ха-ха-ха...
Кстати, "композитор" немного знал немецкий, выучил, чтобы разбирать
нотные записи, иногда он переводилмне их. Некоторые я запомнил .
Например, "Из бездны я взываю к тебе" или"Только на Тебя, Боже, моя
надежда", а теперь слушайте музыку.
Тогда, одно время, я, кстати, даже собирался писать что-то
"музыкальное", делал какие-то наброски, я стал здорово (по отношению к
абсолютному нулю) разбираться, мог даже объяснить, а иногда казалось, что и
услышать стили исполнения - чем, например, отличались немцы от французов или
маэстро органа Гродберг от маэстро органа Ройзмана. Но особенно меня
заинтересовала судьба, а точнее - однажды рассказанная история органного
мастера В., чеха по происхождению, ведущего межфакультетского
самодеятельного органного класса МГУ, где В. на правах вольнослушателя
учился...
Я всегда очень интересовался историями в лесковско-, я бы сказал,
купринском духе, всеми этими левшами и гамбринусами, золотое клеймо
неудачи,как говорил американец Шервуд Андерсон, меня интересовали
изобретатели вечных двигателей, доморощенные и непризнанные гении,
незадачливые поэты или строители никому ненужных (ключевые слова) гигантских
зданий, мне все хотелось разглядеть тот механизм и, главное, ту задачу,
которую решает господь Бог, все создавая и создавая этих персонажей и
вознося одних на вершины мыслимого человеческого успеха, а других, как в
кривом зеркале, при большем, том же или почти том же таланте, оставляя внизу
в виде смешных, нелепых или озлобленных чудаков.
А поскольку В. исправно снабжалменя многочисленными подробностями и
деталями, "музыкальная повесть" складывалась сама собой.
Я приведу здесь ее дайджест, коротко, и поскольку записей того времени
у меня сейчас нет под рукой, то имейте в виду: это будет, так сказать,
современная редакция.


ПОЕЗД ПРАГА - МОСКВА

Представьте себе, что некто все время(или нейтральнее - часто)
оказывается рядом со знаменитостями. Например, если он живет в Праге, то
Пражскую консерваторию он заканчивает в один год со знаменитым Н., ему