"Слава Сергеев. Капо Юрий, море и фея Калипсо" - читать интересную книгу автора

тяжелого алкогольного отравления. Секс в таком состоянии, увы,
маловероятен...
А может быть во всем виновата экзотическая "чача", в изобилии
представленная на праздничном столе, сивухи в ней было многовато. Хотя мне
говорили потом, что с чачей всегда так. Пьется легко, а потом вдруг раз - и
отключаешься...
В виде постскриптума к нашему разговору с капо я приведу здесь
позднейший рассказ Каштанова о том, как развлекалась честная компания, когда
меня отправили спать. Если не считать одного странного, но, по словам моего
шефа, абсолютно случайного происшествия, ничего особенного (или, на худой
конец, хоть как-то намекающего на причину появления в моей постели голого
Каштанова) в этом рассказе не было.
Где-то через час после моего исчезновения началась возня с бросанием об
стену сотовых телефонов, но я уже говорила, что это совершенно обычное дело,
как будто в теннис погонять, а памятуя наше объяснение в саду, так даже и
естественное. Но телефонов для апофеоза оказалось, конечно, мало, так как
потом, по словам Каштанова, Юрий Анатольевич вдруг схватили со стола
большущее блюдо с картинками из сельской жизни и говорит (причем, что
интересно, говорит Каштанову): - я, из любви к Наташе, вот что могу
сделать! - И, размахнувшись, собирается бросить блюдо в стену.
Тут, - говорит Каштанов, - я немного растерялся. Вандализм все-таки. И,
главное, только он собрался это сделать, уже размахнулся, как знаменитый
дискобол в Музее Пушкина, как буквально в стене открывается небольшая
железная дверь и из нее появляется улыбающаяся Наташа Д., причем не одна, а
с подругой.
Я, - говорит Каштанов, - видя, что капо уже не остановить, кричу
девчонкам: пригнитесь!.. Они пригибаются, блюдо пролетает прямо над ними,
ударяется о стену и разбивается со страшным шумом на тысячу кусков!
Тут, - говорит Каштанов, - все немного охренели и ненадолго наступила
тишина. Сначала, по-моему, никто не понял, что произошло, а потом почему.
Все как-то подумали нехорошее. Пауза длилась, пока Юра не пробурчал что-то
типа "х...ли вы тут под руку лезете" и Наташка не засмеялась и не сказала
ему, чтобы он смотрел, куда и что бросает. И тут все облегченно загалдели,
засмеялись, снова включили музыку, и через пару минут помещение было снова
полно птичьим щебетом, как лес весной, будто бы ничего и не произошло.
И, что интересно, - удивляется Каштанов, - я так понял, что девчонки
даже не очень испугались. Наверное, такие случаи в их жизни не очень
необычное дело. И Юра тоже, хотя сначала немного обалдел (ведь если б я не
крикнул "полундра", непонятно что было бы, несчастный случай на производстве
?), но виду не подал и уже через пять минут мне сказал:
- А ты, - говорит, - что можешь для Наташки сделать?
Каштанов смеется: - пришлось и мне взять со стола бутылку какой-то чачи
и ею доказывать свое хорошее отношение к Наташе. Причем Юра еще
возмущался: - что-о ?! Вот, значит, как ты к Наташке относишься!.. А она,
мол, о тебе еще отзывалась так хорошо!.. - Насилу его успокоил. Типа того,
что мне тоже надо было какую-то вещь подороже разбить. - Чтобы, - говорит, -
я видел, что ты ее тоже любишь.
Вообще, говорит Каштанов, мы там много посуды попортили. Жалко даже,
все ведь непростое, не из магазина "Икея", в общем. Зато Юрий Анатольевич
были довольны - разрядка, как никак. Детант... - Каштанов снова смеется и