"Слава Сергеев. Путем актера" - читать интересную книгу автора

Аравии (если кто знает, как он выглядит), а дополняли картину заговора
большой портрет Че Гевары на стене и маленькие портреты Фиделя Кастро
(кажется, это был он) в виде эмблемы на рукавах и спинах бойцов. Прочие
обитатели комнаты на этом фоне как-то терялись.
Когда мы вошли, все контрас-барбудос обернулись и хором посмотрели на
мою жену.
От волшебного мира кино в этой комнате не было почти ничего, только
большая черная камера "Sony" на трех ногах у окна и иностранный плакат с
фотографией фон К. на двери, как раз напротив Че Гевары. За столом в углу
сидела небольшая компания: какой-то мужик в синей кепке-бейсболке (почему-то
я сразу подумал, что это оператор), маленькая блондинка начальственного вида
и две невыразительные молодые женщины лет тридцати. Одна из них держала в
руках деревянную "хлопушку".
Мы назвали себя.
- Сейчас, - сказала маленькая блондинка и громко крикнула: - Владик!..
Помощник по актерам известного режиссера фон К. чем-то отдаленно
напоминал школьного учителя физкультуры. Та же подтянутость, молодцеватость
и что-то от вышедшего в отставку военного. Мы поздоровались за руку.
- Владислав Анатольевич, - еще раз представился учитель физкультуры. -
Как дела?
- Плохо, - сказал я.
- Вам надо будет пройтись от окна к дивану, - дружелюбно сказал пом по
актерам, будто не замечая моей реплики, и ласково оглядел мою жену. - У
дивана остановиться, посмотреть в камеру и сказать, кто вы и что вы.
- И все? - удивился я.
- Да. - Владислав Анатольевич тоже немного удивился. - А что еще?
И он опять ласково посмотрел на Марину. Мне показалось, что еще немного
и он забежит сзади, чтобы оценить, как она выглядит и с этой стороны.
- Потом фон К. проработает отснятый материал и выберет нужный ему
типаж.
- А это у вас настоящие чеченцы? - вдруг спросил я.
- Настоящие, - гордо отвечал Владислав Анатольевич. - Это группа
кабардинских актеров из ГИТИСа.
- Всех немедленно депортировать, - неожиданно сказал я. Причем более
всего неожиданно для самого себя.
Видимо, такую реакцию дали раннее вставание, гонка на такси на другой
конец города и бесцеремонное разглядывание кабардинскими артистами моей
жены, так как ответственно заявляю, что шовинизм, тем более великодержавный,
мне абсолютно не свойственен. Пом по актерам поперхнулся и застыл, а все
бойцы в зеленых повязках немедленно ко мне повернулись, просто онемев от
такой наглости. Довольный произведенным впечатлением и, по правде говоря,
несколько устыдившись, да и струсив, я отошел к окну и стал ждать своей
очереди.
Все было предельно буднично. За окнами сквозь сочную июльскую листву
просвечивало солнце. Молодые люди и девушки за моей спиной пересекали
комнату по диагонали и, повернувшись к камере, кто развязно, а кто дрожащим
от волнения голосом коротко рассказывал о себе. Довольно скоро маленькая
женщина за столом, видимо, возглавлявшая все мероприятие, назвала мою
фамилию.
Я вдруг тоже заволновался и, стараясь подражать походке виденных мной