"Слава Сергеев. Путем актера" - читать интересную книгу автора

похожее на рыдания. Когда до нас донеслись эти, похожие на рыдания звуки,
вслед за Мисаилом с тяжелым вздохом и суровым выражением лица ушел Дима.
Вскоре мы увидели их обоих в полуразрушенной кирпичной беседке, очень
красиво смотревшейся на небольшом мыске, поросшем орешником, метрах в ста от
нас. (Я понял, почему Олександр недавно вспоминал Григория Сороку.) Дима
оживленно жестикулировал, а Мисаил стоял, понурившись, и что-то ему отвечал,
но слов не было слышно.
Так что я не помню точно, с чего именно начался наш разговор об
искусстве. Но очень быстро мы подошли к извечной проблеме - кому принадлежит
"я" художника, Богу или Мамоне?.. Возможно, я (или мое "я художника")
высказал(о) удивление пренебрежением Мисаила к грядущим телефонным счетам,
которые, по моим представлениям, вслед за гневом оставленной в одиночестве
супруги должны были неминуемо обрушиться на его голову.
- Да ему что, - сказал Олександр, - он сейчас в рекламе халтурит. Там,
знаешь, какие гонорары? Димке вон, я же говорю, - посмотрел он в сторону
беседки, откуда в тот момент донеслись какие-то крики, - за минуту в
массовке, даже меньше, - триста долларов дали.
До той поры угрюмо молчавший Эдик вдруг встрепенулся:
- Триста? Что-то мало. Мне предлагали больше.
И он рассказал, что примерно месяц назад его звали сняться в рекламе
какого-то крема после бритья с гонораром полторы тысячи долларов. Лицо на
городские рекламные щиты - банеры. Но он отказался. Да... Почему? Ну как,
почему... А вдруг он понравится, его пригласят сняться где-нибудь еще и еще?
А поскольку деньги немаленькие, ему будет трудно отказаться. Потом его лицо
постепенно примелькается, и тогда случится очень плохое - ни один серьезный
режиссер не захочет иметь с ним дело.
Я высказал сомнение:
- Разве? А этот, как его, толстый, из пива? В каком-то неплохом фильме
недавно снялся. По телевизору было.
- Понимаю, о ком ты, - сказал Эдик. - Но это, скорее, исключение из
правил. - Он помолчал. - А что, в литературе не так?
Я задумался.
- Пожалуй... И так, и не так... Скорее, как ты сам сможешь. В принципе,
никто не будет возражать, если ты, например, работая в приличной газете, в
свободное время будешь писать романы. Даже наоборот, приятно, престиж. В
наше время это редкость. (Не важно, какие романы, хоть детективы.) На
пьянках и фуршетах тебя будут выставлять как местную достопримечательность -
вот мол, посмотрите, что у нас есть...
- А что, - вдруг спросил Олександр, - сейчас в конторах много пьют?
Давно нигде не работал.
- Где как, - сказал я, - но если каким-то боком связано с "исхуством",
то часто очень прилично. Вообще лихорадочная какая-то жизнь... Не привык еще
народ к деньгам.
И я вспомнил, как недавно, зайдя по каким-то мелким делам в одну
киношную контору на Белорусской, пил с тамошним начальством виски "Белая
лошадь" из горла в ближайшем сквере. Впрочем, "дела" - это было в той
поездке не главное. Мы в те края приехали с женой в известный магазин
"секонд-хэнда", посмотреть, как и что, и прицениться. А в контору я уж так
заглянул, на обратном пути. Марина поехала на работу, а я пошел домой... Не
важно.