"Слава Сергеев. Путем актера" - читать интересную книгу автора

решила, что таким образом я издеваюсь "над русской историей, А.К.Толстым и
вообще всем самым дорогим для нас". Так она сказала - сейчас же все на этом
повернуты... Плюс я из Еревана. И как я ни объяснял, что я этого Толстого
очень люблю (это же один из авторов Козьмы Пруткова!), - так меня никто и не
послушал. Выгнали с треском. Но справедливости ради скажу, что не только за
это, конечно. Все пьянка эта. Мы вот с этими двумя гавриками, - показал он
на Олександра и маячившего в беседке Диму, - столько водки в те годы выпили,
что если все сложить, то есть слить, - точно, этот пруд получится.
Мы немного помолчали задумавшись. Темнело.
Эдик вдруг сказал моей жене:
- Если бы не твоя Оксанка, меня бы и из ГИТИСа выгнали.
Марина удивилась:
- Почему? Я не знала.
- Ну да, - сказал Эдик. - Что интересно, дело опять было на третьем
курсе и опять дошло уже до общего собрания. Сказали - исключаются такие-то
(не я один) за... профнепригодность!.. Атас, формулировочка. Недавно я
где-то читал, что с такой "телегой" Джузеппе Верди выгоняли из миланской
консерватории. Я, конечно, не Верди, но все, даже лучшие друзья, даже те, с
кем много раз пили, сидели тихо, как суслики. Тихо-тихо. И тут вдруг встала
твоя подруга, с которой я даже не всегда здоровался, и ка-ак понесла на
них... В смысле, что нельзя меня исключать. Что я талант, что многие
талантливые люди характеризуются отклоняющимся поведением и что
общественность к ним всегда равнодушна. Вспомнила Щепкина, Качалова и все
такое... Даже заплакала в конце. И всех так пробрало, что меня не исключили.
Все просто обалдели от ее речи, включая декана. Я сам прослезился, так себя
жалко стало. Хорошая она, твоя Оксанка... - Эдик вздохнул. - Люблю ее. - Он
помолчал. - Муж у нее еще такой хороший. И сын...
И тут моя жена очень оживилась. Все-таки женщины - странный народ.
- Муж? - переспросила она. - Как?! Да они же развелись! Ты что, не
знаешь?
Мне показалось, что в этот момент Эдик чуть вздрогнул. Во всяком
случае, я берусь утверждать, что при этих словах моей жены он улыбнулся. Но
тут же погасил улыбку, она продержалась на его лице не больше мгновения, и
грустно покачал головой. У него даже появился акцент, чего раньше не было.
- Да ты что? - сказал он с этим акцентом. - Вай-вай... Нэхорошо. - И он
опустил голову.
- Конечно! - сказала Марина с непонятным мне нажимом. - И уже давно
развелись. Полгода как!..
- Вай-вай, - сказал Эдик, не поднимая головы. - Подумать только...
Реакцию Эдуарда, оказывается, заметил не только я. Олександр, до той
поры молчавший, засмеялся.
- "Нэхорошо"... - сказал он, передразнивая Эдика. - Сам-то рад
небось...
Вскоре вернулись Дима и Мисаил. Оказывается, их так долго не было,
потому что они ходили "еще". Мисаил был доволен и улыбался, а Дима выглядел
немного усталым, хотя был все так же энергичен. Его шкиперская борода
немного растрепалась. Со словами - и пошел у них тут пир на весь мир!.. - он
выставил на наш стол еще две бутылки.
И, кстати, это было уже лишнее. Я не помню точно, что было потом, но
помню, что эти две бутылки, как ни странно, никакой новой динамики в процесс