"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Убийство (Стихотворение в прозе)" - читать интересную книгу автора

ними будет, - некуда их девать... Еду покупать быков у хунхузов: дают мне
проводника и две тысячи рублей денег; посмотрю, что за хунхузы... Китайчата
здесь комичные: стоит только показаться, бегут гурьбой: "Капитэн, капитэн,
дай копека!" И кто их научил, совсем как наши ребятишки по глухим
деревням... Лошадь себе здесь купил - серую казачью, и собаку - очень похожа
на нашего Барона, - помнишь Барона?.."
И с каждым словом письма ей ярко представляется все, что теперь около
Саши: и цветущие кусты, - она представляет сирень и жасмины, и бабочки -
большие, с яркими пятнами на крылышках, и дети - оборванные, грязные,
желтые, с продувными косыми глазками.
И Барона она помнит, хотя это давно было, шестнадцать лет, а тогда ей
было девять; она была шалуньей девочкой в кургузом платьице, а Барон был
большой рыжий сеттер с висячими мягкими ушами и лохматым хвостом.
Он был приучен носить с базара легкие покупки, бегать из сада в дом за
спичками ее отцу, приносить ему фуражку и откуда-то сам приобрел привычку,
когда входил во двор кто-нибудь подозрительный, класть ему на плечи передние
лапы и лаять, вызывая хозяев.
Манеры у него были степенные, спокойные и глаза смотрели на всех
круглые и умные под черными бровями, такие выразительные, что у многих людей
не было подобных глаз.
Отец - высокий и тоже степенный, редко улыбающийся человек - уважал
Барона. Он не боролся с его привычкой: он только прибил у ворот листок
бумаги с крупной надписью: "Собаки не бойтесь". Иногда он ходил с Бароном на
охоту, но это случалось редко, и целыми днями, и зимой и летом, Барон был во
власти детей.
Он не был их слугою, хотя и возил им тележки с песком и снегом, - он
был их третьим товарищем: его делали заговорщиком, его убеждали, с ним
поровну делили пирожки и пышки, оставшиеся от чая. Только выходили из
комнат, как кричали во двор: "Барон! Барон!" - и Барон прибегал, и ожидающе
смотрел в глаза, и лизал руки взамен поцелуя...
Черный котенок пригнал жабу к самым рукам Ольги Александровны, наступил
на нее лапой и жадно прислушивался, как она пищала. Это было противно, и
Ольга Александровна хлопнула его по лбу. Испуганный котенок, задрав хвост,
стремительно бросился в кусты.
Тени сгущались. С улицы пахнуло пылью от проехавшего извозчика, и
где-то близко звонко залаяла собака...
Ольга Александровна вспомнила, как убили Барона; и почему-то прежде
всего вспомнила круглый стол, лампу и далеко-далеко в темном лесу избушку с
седой старухой, и снег, и дым из трубы.
Барон не хотел пускать во двор нищего. Оборванный, вечно пьяный старик
часто заходил во двор, и все знали, что у него есть деньги и у сыновей его
хорошее хозяйство, но почему не хотел его пропустить Барон, так и осталось
неизвестным.
Он положил передние лапы на его плечи и лаял. Нищий ударил его по
задним ногам палкой, и тогда случилось нечто необъяснимое, - может быть,
потому, что его никогда никто не бил, так рассвирепел Барон: один момент, и
старик лежал на земле, а Барон, рыча, рвал его лохмотья, так что они летели
в сторону, как пух, переломил его палку зубами, прокусил руку...
Отец с конюхом Пименом едва оттащили Барона. Старик плакал, как
ребенок, и бледный, задыхающийся от волнения отец кричал Пимену: