"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Воинский начальник (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

И пьет делопроизводитель, и нос у него всегда красный. Это тоже
неприятно Пищимухе, но и об этом он тоже молчит.
На писарей кричит, особенно когда заметит беспорядок в канцелярии -
например, хлебные крошки на письменном столе. Голос у него высокий и резкий,
далеко слышен.
Когда сидит за столом и подписывает бумаги, то надевает очки, делается
страшно серьезным, морщится и часто зовет к себе делопроизводителя или
Стуся, с которым соглашается во всем. Дарья около него скопила капиталец и
хорошо выдала замуж свою придурковатую дочь за медника-поляка, не за того, у
которого на вывеске самовар без крана и надпись: "Принимаю в полуду всякую
посуду", а за другого: на вывеске тоже самовар без крана, но подписано
проще: "Здесь живет мосенжник"*.
______________
* Мосенжник (польск.) - медник.

Две собаки у Пищимухи: дворняжка Волчок, маститый старик, который уже
не кусает, даже не лает, - спит, ворчит, зевает и тихо поводит хвостом, -
масти облезлой, трудно сказать, какой именно, и рыжий Тобик, по крови почти
борзой. Тобик любит прыжками носиться по улицам и рвать бродячих поросят, за
которых Пищимуха исправно платит. Тобик удивляет его своим своенравием и
умом, своей почти человеческой тоской по вечерам, когда гуси уже ложатся
спать в амбаре, а он ходит по пустому двору, нюхает углы построек и скулит.
Пищимуха втайне убежден, что для собак тоже есть своя жизнь бесконечная;
вслух он этого не говорит, потому что боится: может быть, это и не так.
Часы у него старинные, дареные, идут плохо, отстают, и он им не верит.
Когда нужно бывает точное время, то справляется у Стуся. Но время редко
бывает нужно, только осенью, когда прием новобранцев, и весною, когда
собирают запасных и ополченцев и приезжают заниматься с ними офицеры из
полка.
С офицерами Пищимуха играет в карты, пьет, тонким тенором запевает: "Из
страны - страны далекой, с Волги-матушки широкой..." Им же, как своим людям,
он жалуется на то, что его обошли местом, чином, орденом, а когда замечает,
что им скучно и они усиленно катают хлебные шарики, - машет вдруг рукой и
говорит:
- Ну, бог с ними, да бог с ними. Да бог с ними... Выпьем...
И пьет.
Конечно, говорит он с ними только за столом, за ужином, и, конечно,
ужинают они у него каждый день. Тогда Дарья сбивается с ног и грозит уйти.
Чтобы этого не случилось, Пищимуха идет в красный ряд и покупает ей ситцу на
платье. Это всегда трогает Дарью, - она неистово благодарит и целует руки.
Ситец обыкновенно покупается толстый, с синими и красными клетками и
кружками. Дарья прячет его в сундук, и никто не знает, когда она сошьет из
него платье.
Ходит она грязно и из себя не складна, не совсем молодая и не очень
красива. Раз, когда приехал на смотр командир ближайшего полка и у Пищимухи
оказался чистым только один, недавно вымытый и еще не высохший китель, она
вздумала его хоть немного погладить: некогда было - стала гладить на нем и
обожгла ему левую лопатку и правый бок.
Пищимуха тогда осерчал на нее, но ненадолго, и вообще он редко серчает.
На солдат он кричит по привычке: просто для него солдат - это то, на что