"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Воинский начальник (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

нужно кричать.
И когда он заходит в роту запасных, он кричит на них так:
- Слушай, ребята. У меня не форсить. Не за-ма-ку-ши-вать! Отовсюду
жалобы: запасные пьянствуют, буйствуют на улицах, безобразничают, -
смотри-и! Рапорты буду писать... Пьянствуешь - рапорт. Буянишь - рапорт.
Самовольно отлучился - рапорт... У меня живо под суд влетишь... Военным
судом судить будут, - в тюрьму попадешь... Церемониться с вами не буду,
смотри! К каторжным работам могут приговорить - шутка?..
Он останавливается, сморкается в красный платок и кончает, сильно
повысив голос:
- Н-но-о... могут и повесить!
Солдаты его не боятся.
Бывает он у соборного протопопа о.Петра Цветаева и у исправника
Чемезова. Зимою, когда от окошек усиленно отгребают снег и делают узенькие,
скрипучие коридоры вместо тротуаров, когда от голубых сугробов в комнатах
темно и не видно, кто едет по улице, и дни вообще перестают существовать, а
прочно и надолго воцаряются вечера, - Пищимуха тянется то к Чемезову, то к
о.Петру. У Чемезова - стуколка копеечная, но затяжная и очень азартная.
Играют все: сам Чемезов, с такими заметными, длинными усами, как будто
всегда носить их и есть его единственное назначение; брат его, разбитый
параличом и не владеющий левой рукой; жена, хотя и вечно беременная дама, но
самый страстный игрок изо всей компании, и кое-кто из гостей.
Целыми вечерами сидят около стола, стучат кулаками и кричат: "Стучу!"
Как-то раз у исправницы во время стуколки начались схватки, но и тогда она
все стучала и неистово кричала: "Стучу!" Наконец, не выдержала, извинилась и
пошла рожать в другую комнату. И это именно Пищимуха сказал тогда, подмигнув
осторожно:
- Вот если бы при нас тут еще и разрешилась... был бы нам ремиз.
И когда в городишке передавали об этом случае новым людям, то так и
добавляли:
- А Пищимуха и говорит: "Вот если бы при нас тут же разрешилась, был бы
нам ремиз".
У о.Петра - преферанс и дочери-невесты. Старшая, Клавдия - вдова с
тремя детьми, - усиленно ухаживает за Пищимухой: подает ему первому чай,
накладывает полные блюдечки варенья, чокается с ним чаще, чем с другими,
обязательно садится рядом с ним за ужином.
Говорит с ним:
- Мороз сегодня какой невозможный, стены трещат... правда?
- До Сизифовых столпов доходит, - поспешно соглашается Пищимуха.
Потом они разбирают сражение при Эчки-Загре, в котором еще
подпрапорщиком участвовал Пищимуха и за которое получил прапорщика. Пищимухе
и приятно, что около него сидит и им занимается молодая еще и вполне
приличная женщина с синими жилками на тонких руках, с тонкими губами
сердечком и в модной кофточке, но он с ней все время себе на уме, наблюдает
ее и думает: "На пенсию зарится".
И Дарья на всех перекрестках звонит, что вот хотят его облапошить -
всучить ему поповну с тремя детьми.
- Не надейся, матушка, что скоро помрет. Он еще по-скри-пи-ит, -
ядовито вытягивает Дарья и кивает в сторону поповского дома.
Втайне она уверена, что Пищимуха перед смертью женится на ней, Дарье, и