"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. В грозу" - читать интересную книгу автора

- Какие же это мельницы?.. Водяные?.. Шеретовку делают?.. Только зерно
портят... А у нас будет крупчатка не хуже американской, а, конечно, лучше,
потому что без примеси... Да и пшеница наша лучше... Если во всем побережном
районе будет тысяч пятьдесят жителей... считая Гурзуф, Ялту и все деревни...
Как вы полагаете, - будет?
- Пожалуй, будет... с приезжими летом...
- Тогда наше дело в шляпе!
- Кто же к вам поедет за мукой и с зерном?
- А мы будем возить все сами... Имейте в виду, - если есть у какой
части России ближайшее будущее, то это у Крыма. У него все возможности
Греции: береговая линия и прочее, и он прежде всего должен расцвести... И вы
знаете, кто выведет Крым в ближайшие годы из разрухи?
- Что? - с большим любопытством спросил Максим Николаевич.
- Не "что", нет, а именно "кто"!
И, сделав глаза хитрее хитрого и приличную паузу, выждав, Бородаев
сказал:
- Курица!
- Как курица?
- Да... Обыкновенная курица!.. То есть не это, конечно, двуногое
недоразумение, какое разводят здесь татары, а кохинхина, плимутрок, брама...
При нашей мельнице огромнейшее, насколько возможно, птичье хозяйство...
Обстоятельную лекцию о курице прочту я и здесь у вас и во всех городах
Крыма... Курица уже спасла одну страну - Данию, после разгрома ее Пруссией,
- спасет она и Россию... А рынок для сбыта яиц всегда готовый: Англия!..
Проглотит любое количество... И никакого рельсового пути: через Дарданеллы,
прямехонько к нам... Имейте в виду: ни табак наш, ни шерсть, ни вина
крымские, ни фрукты - Европе не нужны... но яйца...
- Позвольте! - горячо перебил Максим Николаевич. - Но ведь для яиц этих
надо зерно, а зерна не хватает даже для людей... Вот у меня есть курица
Чапа, я выменял ее за два фунта тухлой пшеницы (пшеницу эту выдали мне, как
месячный паек в феврале)... Два фунта такой пшеницы стоили бы в прежнее
время копейку, и купить бы ее могли только для тех же кур... или для
свиней... Но ведь я выменял на эти два фунта целую курицу, цена которой
была, на худой конец, полтинник!.. Вот и считайте теперь прибыль от кур...
Но вы бы лучше вот что...
- Сорок один! - сказала вошедшая в этот момент Ольга Михайловна.
Максим Николаевич видел ее лицо, вдруг ставшее неживым от бледности, но
мгновенно мелькнуло в памяти, что их пятнадцатиминутный термометр показывал
на сколько-то больше, чем было, и это "сорок один" показалось не очень
важным.
И когда гость, забеспокоившись, что его ждет жена обедать, поднялся,
Максим Николаевич сам пошел его провожать, указал ближайшую к морю тропинку
и не заметил даже, заговорившись, как спустился вниз и пошел береговой
дорогой.
Теперь говорил он, говорил о том, что перевернуло их жизнь, и одного из
них заставило быть биржевым маклером, другого - писцом...
Раза два он прощался с Бородаевым, говоря: - Ну, пойти домой... - Но
тут же возникал какой-нибудь общерусский вопрос из целого моря новых
общерусских вопросов и требовал немедленного решения. Казалось, что, не
решивши его, нельзя даже и жить, не только идти зачем-то домой.