"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Аракуш (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Помню, за западком шел я боком, "примыкал", все время косясь на лучок и
свою фуражку, а с западком опять бросился прыжками к лучку.
Но, когда я вынимал аракуша из-под сетки и сажал в западок, я сделал
это с великолепной выдержкой, не хуже Авдеича, и, заперев вертушку западка,
я не забыл замотать ее суровой ниткой, чтобы не открыл как-нибудь дверцу
аракуш, когда начнет биться.
А он начал биться сразу всей грудью.
До чего ж он был тогда горд, этот маленький король певцов...
Только что пойманные синицы бьются отчаянно: они мечутся, кричат,
шипят, пробуют выломать спицы, клювом долбят дерево клетки изо всех сил и
разбивают иногда головку до крови, но все это как-то по-женски, скорее
театрально, чем глубоко, возмущаясь, и привыкают быстро. Сильно бьются
жаворонки и юлы: эти растопыривают крылья, все стараясь взлететь кверху, и
ударяются о крышу клетки. Для них у птицеловов и свои клетки с холщовым
верхом. Соловьи бьются, как маятники, равномерно: прыг-стук, прыг-стук,
влево - раз-два, вправо - раз-два... Для соловьев "заночняют" клетку со всех
сторон чем-нибудь черным...
По-разному бьются разные птицы...
Но я никогда не видел, чтобы хоть одна билась так страшно, так
беспощадно к себе, как бился аракуш. Он бился весь остаток дня и всю ночь,
опрокидывая банку с водой, расшвыривая муравьиные яйца в кормушке.
Отец хотел выпустить его на волю, и утром я понес западок со своей
добычей к Авдеичу.
Я застал старика дома; он чистил клетки.
Западок с аракушем был у меня обернут старой моей рубашкой, и я
поставил его незаметно около самых дверей.
- Авдеич, - сказал я оживленно, но не восторженно, - хочешь поймать
аракуша?
- Всякий хочет, - отозвался Авдеич.
- Нет, ты скажи как следует - хочешь?
- Всякий хочет, - повторил Авдеич, подсыпая чижам семени.
- Ну хорошо... Пусть всякий еще только хочет, а я уже поймал, - не мог
выдержать я длинных объяснений.
Авдеич поглядел на меня очень внимательно.
Мне ли не хотелось его удивить? Но он не удивился и теперь; он только
сказал:
- Мелешь зря!
Тогда я схватил западок свой и сдвинул с него рубашку:
- Вот он!.. Гляди!
Аракуш забился остервенело.
Я заметил, что у него уже сбиты перья на темени и голова в крови, но
мельком это заметил. Я весь впился в белые глаза Авдеича: обрадуется?
удивится?
И сказал Авдеич презрительно:
- А-ра-куш тоже... Ка-кой же это аракуш?
- Не аракуш?.. А кто же?.. Кто же?.. - вошел я в азарт.
- Совсем даже и звания нет!
- А кто же?.. Говори, кто же?
- Называется - пестрый волчок.
- Вол-чок?.. Что ты?.. Волчок... Не знаю я волчков!..