"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Аракуш (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

А на другой день, еле дождавшись рассвета, я вышел из дому, вооружась,
как Авдеич: с западком в мешке, с муравьиными яйцами для прикорма, с лучком
и с железной лопаткой, чтобы расчистить в бурьяне ток.
Я сделал все там, в царстве аракуша, очень обдуманно.
Узкий и запутанный проделал вход в середину, чтобы только пролезть,
чтобы никто мне не помешал, если будет проходить мимо; небольшой ток
расположил я так, чтобы лучок мог закрыться, на какой-нибудь вершок не
доставая до свисающих розовых шишек татарника; из обитых веток и стволов,
очень толстых и крепких (я перочинным ножом едва их срезал), я сделал себе
прикрытие - шалашик...
В этом шалашике, скорчившись, стараясь не повернуться, я его ждал.
Какая дремучая чаща был этот бурьян!.. Сколько здесь было
необычайного!..
Но меня занимал только он, мой аракуш... Несколько раз мне удавалось на
него взглянуть - только взглянуть: он мелькал как молния... Раза два он
садился на ветку татарника над током, но, донельзя осторожный, вздернув
хвостиком, нырял в гущину.
Я ждал самоотверженно несколько часов - только глаза в щель шалашика да
правая рука на бечевке лучка.
Жарко было, от татарника шел дурманящий запах; пчелы гудели сплошь.
Кузнечики (серенькие птички) стучали кругом вперебой, как молоточками, а
иногда садились на мой ток клевать муравьиные яйца. Я их спугивал, чуть
шевеля бечевкой, и все досадовал на себя, что насыпал только две пригоршни
яиц: если бы больше, кузнечик, может быть, приманил бы и аракуша... Бойкие,
вертлявые, куцые ореховки тоже прыгали на току, но приходилось сгонять и их:
поклюют все яйца, и на что же тогда пойдет аракуш?
Между тем он, аракуш, представлялся мне здесь же, совсем близко:
невидимый для меня, он сидит и наблюдает за моим током и лучком
желтобровыми, большими... как и у соловья, гордыми глазами... Пусть думает,
что вся эта новость в его царстве только полезна для него, а не опасна:
поклюет он свое лакомство и слетит, как кузнечик, поклюет и слетит, как
ореховка...
У меня уже задеревенело все тело и в глазах пошли круги от напряжения,
когда он, мой аракуш, наконец, сел на ток... Осторожный, он вспорхнул было
тут же, но через минуту сел снова и начал жадно клевать.
И я накрыл его...
Я и теперь отчетливо помню ту мою радость, в которую даже не верилось в
первый момент, от которой захватило дыхание, но передать ее не могу - не
вмещается в слова.
Помню, как я бежал к лучку, под которым присел ошеломленный красавец.
Конечно, я смотрел только на лучок, а не себе под ноги, - я за что-то
зацепился, упал с размаху, сильно зашиб колено, но тут же вскочил и,
добежав, накрыл его, вспорхнувшего под сеткой, своей фуражкой, а из-под
фуражки просунул к нему руку.
У него колотилось сердце, как у меня...
Минуты две я приходил в себя, пересиливая радость...
Его нужно было посадить в западок, но западок стоял в моем шалашике, и
я боялся: не донесу, выпущу из дрожащих рук.
Наконец, сказал вслух:
- Принесу западок сюда... Выну - и в западок.