"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Валя (Эпопея "Преображение России" - 1)" - читать интересную книгу автора

- При-шел ты? - ровным голосом своим спрашивает старуха, когда они
приходят в гостиную.
- Куда же я от тебя уйду?.. Куда?.. Крест мой! - спокойно уже теперь
говорит полковник.
- А-га... Крест! - повторяет старуха, и тут она зевает вдруг сладко,
длинно и широко, как будто целую жизнь свою гналась она за мужем, а он все
от нее увертывался, ускользал и только вот теперь пойман, навсегда пойман,
никуда уже не уйдет больше, и, отдыхая, может она позволить себе это -
зевнуть успокоенно и глубоко, насколько дадут оплывшие тяжелые щеки.
Потом она говорит:
- Ну, при-не-си пи-ва стакан... Два ста-ка-на: может, и гость со мной
выпьет. Вы пье-те пиво? - ищет она Алексея Иваныча правым ухом.
- Я пью... Я все пью... - поспешно отвечает Алексей Иваныч.
И, подсаживаясь к ней рядом, он внимательно, бесстыдно внимательно
(ведь она его не видит) рассматривает ее руки, неряшливую серую кофточку из
клетчатой фланели, косынку на плоской широкой голове с очень редкими
тонкими, неопределимого цвета волосами, ноздреватый небольшой нос, наконец,
мутные глаза... Оглядывается быстро, не вернулся ли полковник с пивом, и еще
ближе смотрит на безволосые брови, точки на носу, плоские дряблые уши с
коричневыми проколами для серег...
Алексею Иванычу хочется спросить, как и давно ли она ослепла, но слепая
спрашивает его сама:
- А вы сю-да ле-чить-ся?
- Нет, я не болен, нет... И никогда не был болен!.. Не помню, чтоб...
- Ф-фу, господи! - закричал из дверей полковник с пивом в руках. - Я
ведь тебе сказал, что они - э-э... инженер местный, - мосты тут строят...
ну.
- А-а... Вы тут на службе!.. Тут до-ро-гая у нас жизнь... И есть
нечего...
- Н-нет, - иногда кое-что попадается... В клубе недурно кормят.
- А вот белоцерковской вет-чины не мог-ли мне достать.
- Белоцерковской?
- Да, ее на еловых шишках коптят, - вмешался полковник, наливая пиво в
стаканы. - Вкус у этой ветчины, скажу я вам... замечательный!
- На мож-же-вельни-ке ее коптят, а совсем не на еловых шишках...
- Нет, уж извини, - это тамбовскую ветчину, - ту, точно... И то я,
кажется, вру, - это Могилевскую... И то вру... Ковенскую на можжевельнике
коптят, а не тамбовскую... А на чем же ее коптят, - тамбовскую?
Так как полковник ожидающе смотрел на Алексея Иваныча, чтобы он
подсказал, то Алексей Иваныч сказал поспешно:
- Нет, этого я не знаю... Вот (он подвинул к себе варенье) староста
здешний угощал меня чем-то вкусным, из обрезков фруктовых варится... Варится
и варится, и варится с сахаром, разумеется, - пока хоть ножом режь...
называется бекмес... очень вкусно!
- Это мы е-ли в Ра-до-ме... помнишь?
Добычин сделал круглые глаза, пожал плечами, страдальчески повел
костистой головою в сторону Алексея Иваныча и вдруг, запинаясь, совсем не о
том заговорил:
- А-а... э-э-э... Вот вы говорили - фрукты... они... если их завернуть
в бумажку... они тогда доспеют скорее... Почему же это, собственно, так?