"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Львы и солнце (Эпопея "Преображение России" - 14)" - читать интересную книгу автора

какой-то выдох шумный, как бывает у удавленника, когда вовремя снята с его
шеи петля: еще бы немного, два-три момента, и - удушье, смерть...
"Урра-а-а!.. Ка-за-а-а-ки!.."
И потом уже как будто должное, как какая-то подсказанная необходимость,
кинулись на казаков полицейские, и опрокинули полицейских казаки и с пиками
наперевес (вот когда показались Ивану Ионычу геройски-грозными эти длинные
пики!) погнали их карьером вдоль Старого Невского, к Лавре... И только
вороной красавец рядом с мухортой пегой лошадкой казака остались среди
толпы, а на вокзал бережно несли молодое тело казака и волокли за ноги
грузное тело пристава, оставлявшее на истоптанном снегу кровавый след.
Проволокли недалеко от Полезнова, и он заметил, что пояса с кобурой, а
значит, и с револьвером, не было на его шинели, как на теле казака не было
ни винтовки, ни патронных сумок.
И только когда пронесли тела, очнулся Иван Ионыч от всего этого
неслыханно нового, усиленно замигал глазами (почему-то слезы на глаза
навернулись) и сказал оторопело громко, обернувшись почему-то назад:
- Вот это так ловко! А?..
- Милый, еще как ловко-то!.. Раз ежели казаки за нас, так теперь...
И не договорила та самая с рябинами около носа (оказалось, что стояла
она сзади него) и, совсем как на Пасху, заплаканная от счастья, поцеловала
его в губы.
Полковник князь Абашидзе жил наискосок, через площадь, в самом начале
Знаменской улицы. К нему у Полезнова, пока он стоял, скопилось несколько
деловых вопросов об овсе: нужно ли теперь доставлять овес? кто будет за него
платить, если доставить? куда именно доставить? есть ли в Петрограде
какая-нибудь власть, если пристава стреляют в казаков, а казаки рубят головы
приставам?.. может ли он получить теперь в интендантстве свои двадцать семь
тысяч?
На все эти и многие другие подобные вопросы непременно должен был
ответить Абашидзе, слегка похожий на того инженера в Бологом, только ростом
выше, годами старше, лицом красивее.
Толпа раскинулась теперь по всей площади, и пройти сквозь нее оказалось
возможным. Полезнов смотрел на всех кругом с веселым пониманием, как
соучастник, в то же время думая о Бесстыжеве: "Ду-у-рак, дубина!.. Что?
Взял?.."
Когда позвонил он, за дверью послышались почему-то беготня на цыпочках,
шарканье ног, и потом стало тихо. Полезнов надавил пуговицу звонка еще раз.
Долго никто не отзывался, наконец робко звякнул ключ в замке, и через
узенькую дверную щель спросил тихий женский голос:
- Вам что надо?
И так же тихо, понимающе тихо, отозвался Иван Ионыч:
- Мне бы... Я к господину полковнику... к их сиятельству...
- Нету здесь никаких полковников! - тверже уже сказал голос.
- Вы не думайте, что я что-нибудь... Я им известен... Я насчет овса
хотел выяснить... - заговорил было Полезнов, но женский голос, вполне
окрепший, перебил возмущенно:
- Какой овес, что вы?.. С ума сошли?.. Какой теперь овес, когда
революция? Вы знаете, что офицеров убивают?.. В интендантство идите!
И дверь захлопнулась, щелкнул замок.
Чтобы попасть в интендантство, нужно было пробиться на Малую Морскую,