"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Весна в Крыму (Эпопея "Преображение России" - 15)" - читать интересную книгу автора

- Спасибо, - революция всем нам нужна, - ответил Алексей Фомич, - а вот
заходить ко мне на двор, зная, что меня нет дома, вам бы не следовало.
Егорий насторожился и отозвался не сразу:
- Работенки, конечно, искал, - слова нет, - как она сама с неба нашему
брату-голяку не свалится.
- А почему же вы допытывались, куда это и надолго ли я уехал? "С
каким-то попом"? Значит, вы это видели?
- Глаза, когда смотрят, не закажешь, чтобы они, например, не видели, -
теперь уже заносчиво сказал Егорий.
- Это что же вы, следите, что ли, за мной вроде шпика? Кто же это вас
ко мне, хотелось бы знать, шпиком приставил?
- Шпи-ком? - так и дернулся Егорий. - Шпики же эти вчерашний день еще
были, а нынче их уж и духу-звания не должно быть!
- Однако у вас как будто и занятия никакого нет больше, как по этой
улице фланировать!
- Да ведь как сказать, барен, никакому человеку воспретить нельзя, где
ему ходить... С тем прощевайте!
И пошел дальше, а Сыромолотов стоял около своей калитки, смотрел ему
вслед, пока он скрылся в переулке.
Конечно, ничего еще не изменилось здесь, на тихой улице очень
отдаленного от столицы южного города, потому только, что в Петрограде
началась революция, но художнику уже представлялись какие-то невнятные пока
еще отзвуки, отголоски, течения в воздухе.
Даже как будто тише, чем обычно, была тихая улица, по которой вихрем
пронеслись мальчишки-газетчики с красными листами телеграмм.
Алексей Фомич представил этот красный вихрь по всем улицам города и
неминуемую ошеломленность у всех людей, хотя и ожидавших, что революция
должна непременно совершиться.
Небольшая, шедшая поспешной семенящей походкой старушка встретилась
Алексею Фомичу на перекрестке улиц: это была его теща Дарья Семеновна.
- Ах, как я рада! Ах, как рада! Даже и сказать не могу, - заулыбалась
она полубеззубым ртом.
- Вы тоже рады? Вот как! - несколько недоверчиво протянул Сыромолотов.
- Революции рады, а?
- Ка-кой такой революции? - испугалась Дарья Семеновна, и улыбка ее
сразу померкла. - Вам рада, что вы приехали, а об какой это революции вы
сказали?
- В Петрограде!
- В Петро-гра-де? - И по ее округлившимся испуганным глазам Сыромолотов
увидел, что красные телеграммы до нее не дошли.
- Несколько телеграмм на отдельных листах выпустила пока газета.
- И что же там, в телеграммах?
- Народ вышел на улицы... Главным образом женщины... и кричат:
"Хлеба!.." Работницы фабрик и заводов... матери семейств... Детей-то кормить
им надо, а хлеба нет: довоевались! Довоевались до того, что кормить людей
нечем стало.
- Ну вот! Женщины! Их и расстреляют! - сказала Дарья Семеновна.
- А кто же будет их расстреливать, когда солдаты от этого отказались?
Что же, солдаты звери такие, что в своих матерей и жен стрелять будут?
И Алексей Фомич сжал свой крепкий кулак и потряс им в воздухе по