"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Весна в Крыму (Эпопея "Преображение России" - 15)" - читать интересную книгу автора

направлению на север.


4

Как этот, так и несколько последующих дней Алексей Фомич жил всем своим
существом не в своем городе, а там, в Петрограде, где вот именно теперь, как
ему ясно представлялось, он мог выставить свою картину. А так как без дела
проводить время он не мог, то делал наброски карандашом: толпы народа
посредине чинных улиц столицы.
Он как бы делал зарисовки с натуры, до того отчетлива представлялись
ему и опрокинутые народом вагоны трамвая, и пылающее здание суда на Литейном
проспекте, и арестованные министры, и генералы, которых на грузовиках везли
к Государственной думе.
Прочно обрадован был он, когда узнал об отречении Николая II на станции
Дно, под Псковом.
- И название станции-то какое, а? - почти кричал он, обращаясь к жене:
- Точно нарочно придумано для этой страницы истории! Дошел до дна! До дна,
куда успешно тянул его в последние годы Распутин! Станция Дно! Ну, как
хочешь, а исто-рия, она часто бывает неожиданно остроумна! Утонул в этой
страшной войне и дошел до "Дна"! Ниже уж некуда, - конец! И теперь пока
просто полковник Романов!
Сыромолотов теперь читал все газеты, какие мог достать в ближайшем
газетном киоске.
Однажды, в начале марта, к нему подошел плохо одетый, но с тонкими
чертами лица юноша. Глядя на художника проникновенно, он подал ему свернутую
почти в комок газету и сказал:
- Вы вот нашу "Правду" почитайте, Алексей Фомич, а из буржуазных газет
что же вы узнаете?
- "Нашу "Правду"? - повторил недоуменно Сыромолотов. - Это что за
газета?
- Газета нашей партии большевиков, - объяснил юноша.
- А-а! "Нашей партии большевиков", - снова повторил его слова
Сыромолотов. - Значит, вы - партия большевиков? А почем вы знаете, как меня
зовут?
- Ну, кто же у нас тут этого не знает? - даже как будто обиделся юноша.
- Тем более я должен знать, так как мой покойный отец - доктор Худолей -
вздумал как-то перед войной устроить пансион в доме сына вашего, Ивана
Алексеича.
- А-а! Вот вы кто!.. То-то я смотрю на вас и думаю, что как будто
где-то видал... - Алексей Фомич подал Коле Худолею руку, добавив при этом:
- Он тяжело ранен, мой сын... Но мне послышалось, что вы сказали
"покойный отец"... Это что же значит? Умер или убит на фронте?
- Убит... И там где-то схоронен... А я приехал домой из ссылки только
вчера... И я в доме Ивана Алексеича успел побывать, - там в нижнем этаже
теперь опять как будто пансион для дураков.
- Да, на дураков моему Ване везет! - улыбнулся Сыромолотов. - Когда он
уезжал, то нотариусу оставил доверенность на продажу дома, но тот решил дома
не продавать: дескать - это "реальная ценность", а деньги теперь - одна
видимость, и вот сдал кому-то весь нижний этаж с кухней. Я к сыну в дом,