"Алексей Степанович Сергеев. Стерегущий " - читать интересную книгу автора

Ивановича, на Володю и, поспешно сдернув фуражку, припал к теплой женской
руке.
- Ну, поцелуемся и мы, - сказал Дмитрий Иванович, придерживая рукою
поднятый воротник пальто, отбиваемый назад резким ветром, и, когда целовал,
прошептал Сергееву на ухо: - Прошу, поберегите Володю. Из-за девицы
беспутной совсем полоумный стал.
Потом наступило молчание. Каждый из стоявших у трапа словно думал о
чем-то своем, опустив глаза или смотря в сторону, и чувствовалось, что все
ждут чего-то внешнего, постороннего, что помогло бы возвратить нарушенное
душевное равновесие.
Ветер крепчал. Волны, подымавшиеся все выше и выше, с шумом разбивались
о борта корабля. Остановившийся около Володи вестовой передал ему записку
старшего штурмана: "Владимир Дмитриевич, по моим наблюдениям, надвигается
шторм. Посоветуйте вашим многоуважаемым родителям переждать его в
Кронштадте, иначе их на переходе от Котлина до устья Невы здорово
потреплет".
Володя молча передал записку отцу. Дмитрий Иванович прочел, воскликнул:
- Феозва Никитична! Едем, едем скорее. Мы не посейдоны, чтобы укрощать
бури, а люди еще не научились этого делать.
Менделеев ступил на трап. Там его подхватили под локти фалрепные* и,
передавая с рук на руки, помогли перебраться на мотавшийся у трапа паровой
катер. Володя сам помог матери спуститься вниз.
______________
* Фалреп - трос, заменяющий поручни у выходного трапа; фалрепный - матрос,
посылаемый с вахты подать фалреп.

Потом отсвистали фалрепных наверх, и Сергеев долго смотрел в бинокль на
прыгающий в волнах катерок, деловито попыхивавший то черным, то белым
дымком.

Деликатное покашливание вестового заставило Сергеева оборвать свои
воспоминания. Он отложил в сторону альбом с фотографиями и оглянулся на
приоткрытую дверь.
- Якись адмирал с барыней до вашего благородия заихалы, - вполголоса
доложил матрос.
Сергеев торопливо провел платком по глазам, одернул тужурку и вышел в
гостиную.
- Михаил Павлович! - изумленно воскликнул он, увидев адмирала Моласа,
приветливо улыбавшегося ему. - Вас ли я вижу?
- Если видите, то к вашему удовольствию не только меня, - ответил
Молас, кивая на свою спутницу.
Рядом с ним стояла высокая, статная женщина с тонким, строгим лицом и
таким же строгим выражением глаз. Александр Семенович почтительно и
выжидающе поклонился ей.
- Знакомьтесь, - сказал адмирал, - Таисия Петровна Кадникова -
ассистент доктора Акинфиева. Михал Михалыч просил передать, что вашу
вчерашнюю цидулку получил, но сможет заехать лишь в конце дня. Половина
Петербурга больна "испанкой", и он врачует теперь своих пациентов, имевших
несчастье заболеть раньше вас. Чтобы не оставить вас без неотложной помощи,
Михал Михалыч, пользуясь тем, что я от него направился прямо к вам, попросил