"Ольга Сергеева. Дочь кузнеца ("Дочь кузнеца" #1) " - читать интересную книгу автора

потянулись к ней, оплетая ее пальцы, струясь по ее несуществующей коже.
Дальше по руке, к запястью, выше к локтю. Занила с удивлением смотрела, как
из пустого пространства снова появляется она, состоящая из переплетения
светящихся серебряных нитей. Сначала одна рука, потом плечо, тело, другая
рука, ноги и голова. Она снова могла видеть себя! Она снова существовала!
Она вновь чувствовала свое тело не просто как отголосок сознания, а как
нечто реальное!

"Кто ты?" - спросила она у шара, соткавшего заново ее тело, но даже не
уменьшившегося в размерах. Ответом были не слова. Знание возникло внутри
нее. Оно было не чужим. Знание было ее собственным! Ведь она было сама
сверкающими серебряными нитями! Это сила! Это жизнь! Это цель! Это дорога,
что поведет ее! Это цепь, что намертво свяжет ее с Хозяином! До его смерти
Сила дала ей жизнь!

Занила вдохнула настоящими легкими настоящий воздух и распахнула глаза!

Высокое светлое небо, безоблачное, но серое, как бывает только глубокой
зимой. Темно-зеленые вершины елей, далекие-далекие, покрытые тяжелым белым
снегом, зацепившиеся за небо. И когда это успела утвердиться настоящая зима?
Мысль, словно чужая, откуда-то издалека возникла в мозгу Занилы. Неужели ее
могла волновать зима?! А что ее вообще могло волновать? Она просыпалась
словно по частям. Сначала глаза, потом мысли, потом одеревеневшее
непослушное тело, потом память... Лучше бы она умерла, потерялась в том
пространстве! Разве ее тело сможет вместить столько Знания? Уже вместило...

Занила с трудом заставила себя перевалиться на бок и, подтянув к животу
не слушающиеся ноги, поднялась на четвереньки. Все ее тело одеревенело,
словно кровь уже давно перестала течь по нему. И сейчас эти движения,
понукаемые разумом, рождали в нем боль. Руки, желто-синие от мороза,
цеплявшиеся за пожухлую траву, свело судорогой, и Занила чуть снова не
рухнула лицом в снег. Она не знала, как у нее получилось устоять, а потом и
подняться на ноги, как не понимала и того, как ей вообще удалось вернуться.
Пробудившаяся память заставила ее вскинуть руки к шее, ощупать ее. Крови не
было, ран она тоже не ощущала под своими пальцами. Занила отняла руки от шеи
и посмотрела на них: кожа была перепачкана в чем-то темном - ее собственная
кровь - давно вытекшая, свернувшаяся и засохшая, ставшая чужой. Занила
вытерла руки о снег и медленно, с трудом сдерживая стон от нестерпимой боли
в онемевших мышцах, выпрямилась в полный рост и огляделась по сторонам.
Мутная темная волна тут же залила ее сознание - все-таки она поднялась
слишком резко. Девочка на минуту прикрыла глаза, пытаясь заставить голову
перестать кружиться, нащупала рукой широкий ствол ели и, только
облокотившись на него, снова открыла глаза.

Она помнила крошечную долину совсем другой: она помнила ее осенью, а
сейчас здесь царила зима. Склон холма был покрыт слоем нетронутого снега,
из-под которого только кое-где проглядывали пожухлые травинки. Толстым
ковром были покрыты берега речки, текущей медленно-медленно, готовой в любой
момент остановиться и уснуть. Пушистые шапки лежали на лапах елей, ставших
вдруг тяжелыми и склонившихся к земле. И кузница, стоящая на берегу реки,