"Виталий Сертаков. Город мясников " - читать интересную книгу автора

встречаются чудаки, мастерящие их в собственных садах.
Так вот. Качели скрипели, женская туника, песок и океан. И халупа с
виноградом наверху. Бродяга Марш наверняка здорово мечтал об этом, раз
пустил слезу. Глюк длился почти час по корабельным часам, и целый час парни
не могли взлететь. Двигатели не запускались. Турма приземлилась, приборы
барахлили. То показывали, что под гусеницами монер - липкое болотце, никаких
коз и океана, никаких ароматов и струнного перебора, то вообще выдавали
полную несуразицу. Скалы вокруг торчали, это точно, голые алые скалы с
птичьими норками, наверху - домик, прогретый солнцем, пыльный и пустой, а
внизу - бесконечный сонный пляж. И парни нежились на песочке, не в силах
связаться с базой и не в силах взлететь. То есть вначале они сидели в
скафандрах, с оружием наготове, ставили сенсоры по периметру, но постепенно
расслабились...
Пока пляжный сезон не обернулся кошмаром.
Парни, разинув рты, глазели на дикий виноград, на острые вершины, на
ласковый штиль. Они высыпали из монер, окунали перчатки скафандров в сияющий
песок, они трогали воду и вдыхали запах моря. Декурионы не препятствовали
подчиненным, а их лихой командир выглядел так, словно хлебнул литр
неразбавленного спирта. Некоторые утверждали позже, что глаза Бродяги Марша
подозрительно увлажнились, но я в это не верю. Зато я верил Маршу, когда он
отчитывался перед комиссией легиона о том, что случилось дальше.
Над пляжем появились птицы. Не мелкие игривые ласточки, а белые,
стройные птицы, так похожие на чаек. Мелодично курлыкая, они снижались над
одуревшими манипулариями, над нагретым металлом монер, а потом разом
замолчали и бросились вниз.
Попадали камнями, и каждая выбрала цель.
Над чудесным пляжем Марша одна за другой срывались в пике красивые
белые чайки. Их клювы превращались в пилы и пробивали головы десантников
вместе со сверхпрочными шлемами. Так продолжалось, пока Бродяга Марш не
вколол себе тройную дозу "ампулы силы". Ускорив реакции до предела, он
перебил десяток тварей из личного поясного тазера, примеру командира
последовали другие парни. В самый разгар боя ласковый песок и нежный прибой
затрепетали, задергались, как на старой кинопленке, скалы отодвинулись,
покрылись черным мхом, и не стало ни домика с виноградом, ни качелей, как не
стало раньше и женщины...

2
НАПЕРЕКОР "НЕЛЬЗЯ"

Великая раса может иметь только ужасное и
жестокое происхождение.
Ф. Ницше


Оберст еще пива взял, и наплевать ему, что мы несовершеннолетние. Мы
спросили - на фига он нам помог, от ментов увез - рисковал ведь. А Оберст,
такой, смеется и говорит:
- Если мы не будем помогать друг другу, то кто же спасет Россию?
Эта фишка нас разом прибила, молчим, и пернуть нечего.
Спасти Россию - это, млин, сильно. Такими словами не бросаются. И чем