"Виталий Сертаков. Город мясников " - читать интересную книгу автора

дольше я его слушал, тем больше мне по кайфу было. Оберст ни фига не грузил
мутью всякой, про обязанности или ответственность, или там, про будущее, и
что надо куда-то готовиться, в институт поступать, или про армию.
Он сказал, что армия прогнила, потому что страна потеряла национальную
идею. Как только дерьмократы дорвались до власти, они забили болт на Россию,
стали грести бабки, а в Москву отовсюду собрали урюков всяких, чтобы русских
людей придушить. В Москве уже нет русских, нами правят гондоны, закосившие
под русских и нарочно сменившие фамилии. Они продают все на Запад, и всех
нас раком перед Америкой и Израилем поставили, а еще китайцев полно. Оберст
сказал, что в Сибири есть уже такие города, где на ресторанах надписи:
"Только для китайцев"; русским людям, млин, вход запрещен.
Тут Лось, такой, затрясся, забулькал, как чайник, и сказал, что у
Мюллера брат старший в администрации района сидит, по торговле как раз, и то
же самое твердит. Что если бы Горбачев и Ельцин не пустили всяких сионистов
и чернозадых разворовывать страну, то мы бы зашибись жили, и Америка бы в
полной жопе была, и Израиль, и Эстонии всякие, и вся остальная шушера. И что
китайцев напустили, они все рынки захапали, косоглазые уроды, а менты с них
лавэ гребут, а наших, русских барыг обувают и с рынков гонят.
Оберст сказал, что брат Мюллера рассуждает верно и он рад был бы с ним
познакомиться. Потом он свистнул бармену, и тот принес нам несколько книжек.
Я вначале напрягся, думал - фигня какая-то, типа Библии, но оказалось -
книжки четкие, то что надо. Про национальное единство, про то, сколько
всякой сволочи развелось в стране и как можно с ней бороться. Там было как
раз то, о чем говорил Мюллер, только понятно и коротко, а Мюллер гундит
часами, все у него придурки, и непонятно, кого идти мочить.
Мы, такие, переглянулись, и рассказали Оберсту про Мюллера, что он
первый в колледже, млин, задумал побрить тыкву, и первый придумал косорылого
отметелить. Того, что секонд-хендом на углу Жукова торговал. Тогда нас
первый раз и замели в ментовку, и шлакоблок какой-то на нас наезжал, что мы
позорим город, и всякую такую парашу нес, а еще сказал, что его бы воля -
всех бы утопил, как щенков.
А я, такой, ему и говорю - зашибись, что не ваша воля! А Лось, такой,
ему говорит - давайте, защищайте вьетнамцев и черножопых, они уже всех
свободных баб перетрахали, скоро за ваших жен возьмутся, тогда и поглядим,
кто прав окажется!
Этого гундоса в погонах конкретно колбасить начало, он полез на Лося,
типа, - сопляк, урою, и все такое, но его тут другие менты перехватили,
успокоили. А у Лося и Мюллера крышу снесло, им обидно стало, что их топить
собираются; Мюллер же больной, на всех кидаться начал, его к батарее
наручниками пристегнули. Потом тетка приехала, инспекторша по
несовершеннолетним, и на ментов этих сама разоралась, а нас отпустили. Еще
лейтенант, когда мамаша за мной пришла, сказал, чтобы сильно меня не
наказывали. А мать, такая, говорит - как это не наказывать, если они
человека чуть не искалечили? А лейтеха, такой, ей говорит - еще неизвестно,
кто человек, а кто нет. Вот, и мы пошли, короче...
"Честный русский человек", - подумал я.
Оберст посмеялся, сказал, что лейтенант - молодец, сразу видно, что
честный русский человек, и что мы тоже молодцы. Но, к сожалению, многих
русских людей оболванили, раз они ненавидят собственных детей. Еще Оберст
сказал, что офигительно уважает форму, но не всегда стоит ее носить. Иногда