"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

рыцарь своего времени и к тому же еще великий покровитель девиц, но если б
услышал кто-нибудь другой, то тебе пришлось бы худо, ибо не все рыцари равно
учтивы и обходительны, есть среди них невежи и грубияны. Ведь не все
именующие себя рыцарями являются таковыми в полной мере: иные сделаны из
настоящего золота, иные - из поддельного. С виду все как будто бы рыцари,
однако ж не все выдерживают испытание пробным камнем истины. Есть люди
низкого звания, которые из кожи вон лезут, чтобы сойти за рыцарей, есть и
родовитые рыцари, которые готовы наизнанку вывернуться, чтобы сойти за
простолюдинов: первые стремятся вверх то ли из честолюбия, то ли из добрых
побуждений, вторые стремятся вниз то ли по слабости, то ли по своей
порочности, и нужно обладать тонким умом, дабы различать эти два рода
рыцарей, столь сходных по названию и столь разных по образу действий.
- Боже ты мой! - воскликнула племянница. - Вы так много знаете,
дядюшка, что в случае нужды могли бы взойти на кафедру и проповедовать где
угодно, и со всем тем слепота ваша столь велика и затмение столь очевидно,
что вы уверены в своей удали, будучи на самом деле старым, в своей силе -
будучи хилым, что вы выпрямляете кривду, меж тем как сами вы согнулись под
бременем лет, а главное в том, что вы - рыцарь и кавальеро, на самом деле не
будучи таковым, ибо хотя идальго и могут стать кавальеро, но ведь не бедные
же!..
- В твоих словах, племянница, есть большая доля правды, - заметил Дон
Кихот, - касательно же родословных я мог бы рассказать тебе такие вещи, что
ты далась бы диву, но, дабы не мешать божеского с человеческим, я обойду их
молчанием. Вот что, дорогие мои: все существующие в мире родословные можно
свести (слушайте меня со вниманием) к четырем видам, а именно: есть роды, у
которых начало было скромное, но мало-помалу они ширятся и распространяются
и, наконец, достигают величия наивысшего; у других начало было высокое, и
они его блюли неукоснительно, и продолжают блюсти, и удерживаются и поныне
на той высоте, с которой начали; у третьих начало было столь же высокое,
однако же впоследствии они сузились наподобие пирамиды, - они постепенно
оскудевали, впадали в ничтожество, а затем и вовсе сходили на нет, подобно
вершине пирамиды, ибо по отношению к своему фундаменту, или же основанию,
она есть ничто; и есть роды (таких, должно заметить, большинство), которые
не могут похвалиться ни счастливым началом, ни приличной серединой, и конец
их будет столь же бесславен, - это конец всех плебеев и людей обыкновенных.
Примером первого вида, то есть скромного начала и неуклонного возвышения,
служит Дом Оттоманов {3}: основание ему положил скромный, простой пастух, а
ныне мы видим, какой высоты достигла эта династия. Примером второго вида, то
есть высокого начала и сохранения его без приумножения, могут служить многие
государи, к которым престол перешел по наследству и которые свято охраняют
его, не расширяя, но и не уменьшая своих владений и по миролюбию своему
оставаясь в раз навсегда установленных пределах. Примеры высокого начала и
постепенного оскудевания суть многочисленны, ибо все фараоны и Птолемеи
египетские, цезари римские и вся прорва (если можно так выразиться)
бесчисленных государей, монархов и владетельных князей мидийских,
ассирийских, персидских, греческих и варварских, все эти царские и княжеские
роды впали в ничтожество и сошли на нет - как сами эти роды, так и
родоначальники, - потомков их ныне сыскать уже невозможно, а если кого и
сыщешь, так тот, уж верно, пребывает в низком и жалком состоянии. О родах
плебейских я могу сказать одно: единственное их назначение - увеличивать