"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

- Может статься, Санчо, - заметил Дон Кихот, - чародейство с
неузнаванием Дульсинеи не распространяется на побеждаемых мною и
представляющихся Дульсинее великанов и рыцарей, а потому с одним или с двумя
из тех, кого я в первую очередь покорю и отошлю к Дульсинее, мы проделаем
опыт: увидят они ее или нет, и я прикажу им возвратиться и доложить мне, как
у них с этим обстояло.
- Мне ваша мысль, скажу я вам, сеньор, нравится, - молвил Санчо. - Коли
пуститься на такую хитрость, то все, что нам желательно знать, мы узнаем, и
если окажется, что сеньора Дульсинея всем видна, кроме вас, то это уж беда
не столько ее, сколько вашей милости. Лишь бы сеньора Дульсинея была
жива-здорова, а уж мы тут как-нибудь приспособимся и потерпим, будем себе
искать приключений, а все остальное предоставим течению времени: время -
лучший врач, оно более опасные болезни излечивает, а уж про эту и говорить
не приходится.
Дон Кихот хотел было ответить Санчо Пансе, но этому помешала выехавшая
на дорогу телега, битком набитая самыми разнообразными и необыкновенными
существами и фигурами, какие только можно себе представить. Сидел за кучера
и погонял мулов некий безобразный демон. Повозка была совершенно открытая,
без полотняного верха и плетеных стенок. Первою фигурою, представившеюся
глазам Дон Кихота, была сама Смерть с лицом человека; рядом с ней ехал Ангел
с большими раскрашенными крыльями; с другого боку стоял Император в короне,
по виду золотой; у ног Смерти примостился божок, так называемый Купидон, без
повязки на глазах, но зато с луком, колчаном и стрелами; тут же ехал Рыцарь,
вооруженный с головы до ног, только вместо шишака или шлема на нем была с
разноцветными перьями шляпа, и еще тут ехало много всяких существ в
разнообразном одеянии и разного обличья. Неожиданное это зрелище слегка
озадачило Дон Кихота и устрашило Санчо, но Дон Кихот тотчас же возвеселился
сердцем; он решил, что его ожидает новое опасное приключение, и с этою
мыслью, с душою, готовою к любой опасности, он остановился перед самой
телегой и громко и угрожающе заговорил:
- Кто бы ты ни был: возница, кучер или сам дьявол! Сей же час доложи
мне: кто ты таков, куда едешь и что за народ везешь в своем фургоне,
который, к слову сказать, больше похож на ладью Харона {1}, нежели на
обыкновенную повозку?
Тут дьявол натянул вожжи и кротко ответил:
- Сеньор! Мы актеры из труппы Ангуло Дурного, нынче утром, на восьмой
день после праздника Тела Христова, мы играли в селе, что вон за тем холмом,
Действо о Судилище Смерти, а вечером нам предстоит играть вот в этом селе -
его видно отсюда. Нам тут близко, и, чтобы двадцать раз не переодеваться, мы
и едем прямо в тех костюмах, в которых играем. Этот юноша изображает Смерть,
тот - Ангела, эта женщина, жена хозяина, - Королеву, вон тот - Солдата, этот
- Императора, а я - Дьявола, одно из главных действующих лиц: я в нашей
труппе на первых ролях. Если же вашей милости нужны еще какие-либо о нас
сведения, то обратитесь ко мне, и я дам вам самый точный ответ: я же Дьявол,
я все могу.
- Клянусь честью странствующего рыцаря, - заговорил Дон Кихот, - когда
я увидел вашу повозку, то подумал, что мне предстоит какое-то великое
приключение, но теперь я понимаю, что стоит лишь коснуться рукой того, что
тебе померещилось, и обман тотчас же рассеивается. Поезжайте с богом, добрые
люди, Давайте ваше представление и подумайте, не могу ли я чем-нибудь быть