"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

животного в существо разумное. Коротко говоря, смотрителя он выставил
человеком, доверия не внушающим, родственников - своекорыстными и
бессовестными, а себя самого столь благоразумным, что капеллан в конце
концов решился взять его с собой, чтобы архиепископ мог во всем убедиться
воочию. Поверив лиценциату на слово, добрый капеллан попросил смотрителя
выдать ему платье, в котором он сюда прибыл; смотритель еще раз посоветовал
капеллану хорошенько подумать, ибо лиценциат, вне всякого сомнения, все еще,
дескать, поврежден в уме. Однако же, несмотря на все предостережения и
увещания смотрителя, капеллан остался непреклонен в своем желании увезти
лиценциата с собой; смотритель повиновался, тем более что распоряжение
исходило от архиепископа {6}; на лиценциата надели его собственное платье,
новое и приличное, и когда лиценциат увидел, что он одет, как человек
здоровый, а больничный халат с него сняли, то попросил капеллана в виде
особого одолжения позволить ему попрощаться со своими товарищами
сумасшедшими. Капеллан сказал, что ему тоже хочется пойти посмотреть на
сумасшедших. Словом, они отправились, а вместе с ними и еще кое-кто; и как
скоро лиценциат приблизился к клетке, где сидел буйный помешанный, который,
впрочем, был тогда тих и спокоен, то обратился к нему с такими словами:
"Скажите, приятель: не нужно ли вам чего-либо? Ведь я ухожу домой, -
господу богу по бесконечному его милосердию и человеколюбию угодно было
возвратить мне, недостойному, разум; теперь я снова в здравом уме и твердой
памяти, ибо для всемогущества божия нет ничего невозможного. Надейтесь
крепко и уповайте на господа: коли он меня вернул в прежнее состояние, то
вернет и вас, - только положитесь на него. Я постараюсь послать вам
чего-нибудь вкусного, а вы смотрите непременно скушайте: смею вас уверить,
как человек, испытавший это на себе, что все наши безумства проистекают от
пустоты в желудке и от воздуха в голове. Мужайтесь же, мужайтесь: кто падает
духом в несчастье, тот вредит своему здоровью и ускоряет свой конец".
Все эти речи лиценциата слышал другой сумасшедший, сидевший в другой
клетке, напротив буйного; поднявшись с ветхой циновки, на которой он лежал
нагишом, этот второй сумасшедший громко спросил, кто это возвращается домой
в здравом уме и твердой памяти. Лиценциат ему ответил так:
"Это я ухожу, приятель, мне больше незачем здесь оставаться, за что я и
воссылаю бесконечные благодарения небу, оказавшему мне столь великую
милость".
"Полноте, лиценциат, что вы говорите! Как бы над вами лукавый не
подшутил, - сказал сумасшедший, - торопиться вам некуда, сидите-ка себе
смирнехонько на месте, все равно ведь потом придется возвращаться назад".
"Я уверен, что я здоров, - настаивал лиценциат, - мне незачем
возвращаться сюда и сызнова претерпевать все мытарства".
"Это вы-то здоровы? - сказал сумасшедший. - Ну что ж, поживем - увидим,
ступайте себе с богом, но клянусь вам Юпитером, коего величие олицетворяет
на земле моя особа, что за один этот грех, который ныне совершает Севилья,
выпуская вас из этого дома и признавая вас за здорового, я ее так покараю,
что память о том пребудет во веки веков, аминь. Или ты не знаешь, жалкий
лиценциатишка, что это в моей власти, ибо, как я уже сказал, я -
Юпитер-громовержец, который держит в руках всеопаляющие молнии, коими я могу
и имею обыкновение грозить миру и разрушать его? Но сей невежественный град
я накажу иначе: клянусь три года подряд, считая с того дня и часа, когда я
произношу эту угрозу, не дождить не только самый город, но и округу его и