"Эрнест Сетон-Томпсон. Чинк " - читать интересную книгу автора

Чинк всегда исполнял то, что ему говорили. Желая отличиться, он
бросился в погоню за койотом, который пустился наутек.
Это было великолепное состязание в беге на протяжении четверти мили, но
оно и в сравнение не шло с тем, которое началось, когда койот повернул и
бросился на своего преследователя. Чинк сразу сообразил, что ему
несдобровать, и во всю прыть пустился к лагерю. Но койот бегал быстрее и
скоро настиг щенка. Куснув его в один бок, потом в другой, он всем своим
видом выразил полное удовольствие.
Чинк с визгом и воем мчался что было мочи, а его мучитель преследовал
его без передышки до самого лагеря. Стыдно сказать, но мы смеялись над
бедным псом заодно с койотом, и Чинк так и не дождался сочувствия. Еще
одного такого опыта, только в меньших размерах, оказалось вполне достаточно
для Чинка: с тех пор он решил оставить койота в покое.
Но зато сам койот нашел себе приятное развлечение. Теперь он каждый
день слонялся около лагеря, великолепно зная, что никто не осмелится в него
стрелять. К тому же замки всех наших ружей были опечатаны правительственным
агентом, а кругом всюду была охрана.
Койот следил за Чинком и выискивал возможность его помучить. Щенок знал
теперь, что стоит ему отойти на сто шагов от лагеря, койот окажется тут как
тут и начнет кусать и гнать его назад до самой палатки хозяина.
Это продолжалось изо дня в день, и наконец жизнь Чинка превратилась в
сплошное мучение. Он больше уже не смел отходить один на пятьдесят шагов от
палатки. И даже когда он сопровождал нас во время наших поездок по
окрестностям, этот нахальный и злобный койот следовал за нами по пятам,
выжидая случая поиздеваться над бедным Чинком, и портил ему все удовольствие
прогулки.
Билл Обри перенес свою палатку на милю от нас выше по течению реки, и
койот почти перестал посещать наш лагерь, так как переселился на такое же
расстояние вверх по течению. Как всякий хулиган, не встречающий
противодействия, он становился день ото дня нахальнее, и Чинк постоянно
испытывал величайший страх, над которым его хозяин только подсмеивался.
Свой переезд Обри объяснил необходимостью отыскать лучшее пастбище для
лошади, но вскоре выяснилось, что он просто искал одиночества, чтобы без
помехи распить бутылку водки, которую где-то раздобыл. А так как одна
бутылка не могла его удовлетворить, то на другой же день он оседлал коня и,
сказав: "Чинк, охраняй палатку!" - ускакал через горы к ближайшему кабаку. И
Чинк послушно остался, свернувшись клубочком у входа в палатку.


III

При всей своей щенячьей глупости Чинк был сторожевым псом, и его хозяин
знал, что он будет исправно исполнять свои обязанности по мере сил.
Во второй половине этого дня один проезжавший мимо горец остановился,
по обычаю, на некотором расстоянии от палатки и крикнул:
- Послушай, Билл! Эй, Билл!
Но, не получив ответа, он направился к палатке и был встречен Чинком
самым подобающим образом: шерсть его ощетинилась, он рычал, как взрослая
собака. Горец понял, в чем дело, и отправился своей дорогой.
Настал вечер, хозяин все еще не возвращался, а Чинка начал мучить