"Эфраим Севела. Продай твою мать" - читать интересную книгу автора

концентрационного лагеря? Или Грета? Или Ингрид? Какое из этих
имен больше всего ласкает твой сыновний слух?
Конечно, сыну немки дали немецкий паспорт. Но ведь тогда
тебе пришлось германизировать и свое не совсем арийское имя.
Кем ты стал? Как тебя называют немцы? Гансом? Фрицем? Эрвином?
До нас тут, в Израиле, докатилась история о том, как один
киевский еврей, чтобы получить в Берлине немецкий паспорт,
клятвенно утверждал, что его подлинный отец совсем не еврей, а
немецкий офицер, изнасиловавший мать во время войны. И
притащил свою мать, еврейскую старушку, чтобы та под присягой
подтвердила немецким судьям этот очень выигрышный для
кандидата в германские граждане факт.
Боже ты мой! До чего же мы дожили!
Папочка! Милый! Убеди меня, что это все наваждение,
кошмарный сон. Иначе я совсем не знаю, как дальше жить. Утешь
меня. Успокой. Сделай что-нибудь. Ведь я тебя очень и очень
люблю.
Твоя дочь Ривка".

x x x

У каждого есть мать. А если ее нет, то она все равно
была. И разрыв с матерью, не по своей воле, для каждого
мужчины, каким бы взрослым он ни был, всегда болезнен, и рана
кровоточит, как разрезанная пуповина, которой он был связан с
матерью в ее чреве.
Мы, мужчины, как дети. Нам всегда, до самой смерти,
недостает матери. И не случайно раненый, умирающий на поле боя
солдат, когда кричит от боли, зовет ее, и последнее его слово
в агонии - мама.
Западный Берлин - не город, а всего лишь его половина,
скопище домов, улиц и площадей, обрубок города, отрезанный от
своей страны сотнями километров чужой и враждебной территории,
откуда на него наведены пушки и ракеты, готовые каждый миг
изрыгнуть пламя и смерть, и весь этот город с его домами,
площадями, улицами и, конечно, людьми превратить в дымящуюся
груду развалин с отчетливым запахом горелого человеческого
мяса.
Берлин, в котором я живу, - дитя, оторванное от матери,
одинокий беззащитный ребенок. И мы, его жители, такие же. На
нас лежит глубокая печать сиротства.
Берлин, пожалуй, самый космополитический город не только
в Германии, но и во всей Европе. Кого здесь только нет! Я уж
не говорю о гастарбайтерах, турецких рабочих с семьями,
буквально запрудивших город. Здесь много славян-поляков,
чехов, сербов-беженцев, вырвавшихся из Восточной Европы, чаще
всего нелегально, и осевших в этом городе, называемом
фронтовым, потому что он самый западный форпост свободного
мира в Восточной коммунистической Европе. Им кажется, что
отсюда ближе всего до покинутого, по всей вероятности