"Эфраим Севела. Продай твою мать" - читать интересную книгу автора

навсегда, родного дома, семьи и приятелей детства, каких уж
себе никогда больше не создашь, как и не вернешься в
собственное детство. И возможно, поэтому они терпят много
неудобств, но живут здесь с холодком под сердцем, каждый раз
наблюдая смену военных караулов у памятников погибшим при
штурме Берлина и слушая печатный шаг советских солдат, от
которых с риском для жизни бежали на Запад.
Есть у меня в Берлине друг. Вернее, не друг, а приятель.
И наша тяга друг к другу обусловлена в первую очередь
одиночеством и восточноевропейским происхождением.
Он не еврей, а поляк. Зовут его Адам. Моложе меня. Под
тридцать, не больше. Высокий, изящный блондин. Типичный поляк.
С немцем никогда не спутаешь. В его лице и фигуре угадываются
голубые крови аристократических предков. Он, как и подобает
истинному шляхтичу, горд и даже высокомерен. Вспыльчив и
обидчив. Но дружит он не с другими поляками-эмигрантами, а со
мной, литовским евреем. Думаю, что из-за моего покладистого
характера. Со мной ему спокойно. Мне он доверяет и выкладывает
душу. Плачется в жилетку, как это называют в России. Я
терпеливо слушаю и даже пытаюсь утешить как могу. Далеко не
каждый, бедствуя сам, готов сочувственно выслушивать горести
другого. А я вот умею слушать.
Наше с Адамом положение разнится одним. Мы оба покинули
свою родину, он - Польшу, я - Россию, и нашли приют в Западном
Берлине. Но я уехал легально, по израильскому каналу, и
умудрился получить тут полноправное немецкое гражданство. Адам
же беженец. Он бежал из Польши. Вернее, отказался вернуться
туда, выехав на две недели туристом в Германию. Он попросил
политического убежища и получил его. И вместе с ним весьма
неполноценный паспорт политического эмигранта.
В Польше он числится политическим преступником, хотя
очень далек от политики и остался-то на Западе в первую
очередь потому, что устал выслушивать ежедневно политическую
демагогию официальной пропаганды. Он инженер, и, видно по
всему, неплохой, потому что легко нашел в Берлине работу по
специальности и зарабатывает весьма прилично. Правда, живет он
похуже, чем я. И вот почему.
Большую часть своего заработка Адам тратит на
международные телефонные разговоры. Почти каждый вечер звонит
он в Польшу, а когда подопьет, то разговаривает по телефону,
забыв о счетчике, по полчаса и даже по часу.
Дело в том, что в Польше, в провинциальном городе Радом,
живет его мать. Единственное близкое Адаму существо. Он вырос
без отца. С матерью. И проникся к ней довольно редким в наше
время обожанием. Адам не был женат и не оставил в Польше
детей. А девицы, каких он имел, судя по его рассказам, во
множестве, заметного следа в его сердце не оставили. Одна лишь
мать полностью владела его сердцем.
Решив остаться на Западе, он всерьез не подумал о том,
что таким образом порывает навсегда не только с Польшей, но и