"Эфраим Севелла. Клен ты мой опавший (Либретто киносценария)" - читать интересную книгу автора

Мы обнимались, мы целовались. Помнить друг друга мы обещались, Но с той
поры...
Долгий паровозный гудок врывается в открытое окно, и Вася вскакивает с
места. Песня обрывается. Вася направляется к дверям, останавливается, как бы
прощаясь, обводит глазами комнату, задерживается на Клавиной койке.
Вася. Эшелон уходит. Скажите Клаве... заходил, мол, один знакомый,
хотел попрощаться... да не получилось.
Девушка (встает, подходит к нему). А со мной не попрощаетесь?.. Я
тоже
живой человек.
Вася. Конечно... Будьте счастливы.
Девушка. Не так. На прощанье целуются... Можно я вас поцелую?
Вася. Почему же нет? Только мне некогда...
Девушка (обняла его за шею, встала на носки, коснулась губами его губ).
А теперь вы меня поцелуйте.
Вася (смущенно рассмеявшись, неуклюже чмокнул ее в обе щеки). Всего
хорошего... Спасибо за песню.
И выбежал из комнаты навстречу нескончаемым заунывным гудкам паровоза.
Из бараков выходили солдаты с девушками в обнимку, а кое-кто выползал
из кустов, стряхивая с брюк землю, и девушки, стыдливо оправляя платье,
спешили
за ними, чтобы проводить до эшелона.
Вася брел один по темной улочке, ориентируясь по гудкам паровоза.
Увидел в канаве торчащую дощечку с четырьмя колесиками, подошел ближе. В
канаве спал безногий инвалид, который пел на базаре. В траве валялись
мандолина и порожняя бутылка из-под водки. И в ушах Васи снова зазвучала
песня, тоскливая и печальная, отчего защемило сердце и захотелось плакать.
Клен ты мой опавший, Клен заледенелый, Что стоишь нагнувшись Под
метелью белой?
А паровозные гудки, не умолкая, звали, и он заторопился и скоро совсем
растаял в темноте.
Та же пустынная станция. На путях уже давно нет эшелона. Сиротливо
поблескивают рельсы, пропадая в зыбкой дали. Сухой ветер треплет на стене
вокзала полинявший плакат "Все для фронта, все для победы!"
И базар почти пуст. Несколько торговок, несколько покупателей. И
скучающий старик-фотограф со своей деревянной треногой под черным
покрывалом.
Клава пришла на вокзал с подружкой, и фотограф узнал ее еще издали,
подозвал.
- Я уже неделю жду вас, карточки давно готовы, - упрекнул он ее,
протянув пять блеклых, мутных фотографий, на которых стояла она, отвернув
лицо в сторону, а Вася нелепо застыл, выпучив глаза.
Клава и ее подружка еле сдерживали смех, разглядывая снимки.
- Привет ему от меня, - на прощанье сказал
фотограф.
-Да я его знать не знаю, - пожала плечами Клава, а ее подружка,
фыркнув, прыснула в кулак, совсем озадачив старого фотографа.
Обе они, смеясь, пошли от него, поравнявшись с инвалидом, сидящим на
дощечке с колесиками. Он хрипло пел, прикрыв глаза на испитом, опухшем лице.
Там вон встретил вербу, Там сосну приметил, Распевал им песни Под