"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

- Вино и закуску мы конфискуем...
- Пожалуйста, пожалуйста, - метнулся от кровати к столику полуодетый
человек и дрожащими руками схватил портвейн и пачку печенья, просыпав
несколько кусочков на пол.- Стаканы тоже возьмете?
- На хрен нам твои стаканы? - рассердился Егоров, забирая у него
портвейн и печенье.- Это мы пришьем к делу, как вещественные доказательства.
В коридоре Егоров, не стесняясь швейцара, запрокинув голову, отхлебнул
из горла несколько долгих глотков портвейна и отдал печенье и бутылку
швейцару:
. - Держи, борода. Но не смей пить. Это - улики. Понял? А теперь веди к
следующим голубкам.
По коридору прошел запоздалый жилец, недоуменно покосился на них, и
швейцар, придерживавший рукой у груди бутылку портвейна и пачку пененья,
помедлил перед дверью и постучал лишь тогда, когда фигура исчезла за
поворотом коридора.
В этой комнате "контролеров" ожидал сюрприз, который мог бы привести к
скандалу и самым плачевным последствиям для них. В этой комнате обитал не
кто иной, как прокурор. Тоже делегат конференции. И при этом сравнительно
молодой и рослый, здоровый мужик. Способный набить морды и Егорову, и
Анатолию и вышвырнуть их, как шкодливых котят, в коридор. А утром возбудить
против них уголовное дело по всей строгости закона, который уж кому-кому, а
прокурору известен до последней запятой.
Белобрысый прокурор открыл дверь без спешки и успел натянуть на себя
синие форменные галифе, а босые ноги сунуть в шлепанцы. Его ночная подруга,
особа тоже молодая и крайне аппетитная, сидела на кровати в розовой рубашке
с кружевами по краю, поджав колени к подбородку, и колени ее были круглыми,
вкусными, а с красивого и нагловатого лица еще не сошли следы возбуждения
от
любовных утех, так неуместно прерванных этим вторжением.
Прокурора не убедили слова Егорова о том, что они - партийные
контролеры и по указанию свыше проводят проверку облика делегатов,
размещенных в гостинице. Он потребовал предъявить документы. Егоров и
Анатолий без большой охоты показали ему удостоверения. Они сразу поникли и
даже побледнели, но прокурор, к счастью, этого не заметил. То, что они оба
из Москвы, неожиданно произвело впечатление на прокурора и заметно сбило с
него спесь. И тогда Егоров, быстро совладав с собой и припомнив весь арсенал
демагогических словечек и лозунгов, коршуном налетел на прокурора, не давая
ему опомниться под потоком самых страшных обвинений, изреченных
безапелляционным тоном и голосом, полным негодующего металла.
Бравый прокурор на глазах растерял остатки мужества и позорно
капитулировал. Воспользовавшись паузой в гневной филиппике Егорова, он
смиренно вставил:
- Товарищи, да мы же все мужчины... Попытайтесь понять... С каждым
бывает...
- Не с каждым! - отсек Егоров.- А с нарушителями норм партийной морали.
- Ну, хорошо... согласен... каюсь... Бес попутал... А повинную голову
меч не сечет... У меня семья, де-
тишки... Десять лет в партии... ни одного взыскания... Безупречная
репутация...
- Безупречная,- сказал Егоров.- А она кто? Тоже делегат совещания?