"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

Такой вспышки желания я за собой не припомню, пожалуй, со студенческой
скамьи.
Не соображая, что я делаю, я протянул к ней, как за милостыней, руки, и
на мои ладони легли рбе ее груди. От наслаждения у меня волосы зашевелились
на голове. Буквально. Клянусь честью. Вот такое, понимаете, дьявольское
наваждение. И тогда она раскрыла свои прелестные губки, а они у нее,
сознайтесь, какое-то чудо природы, венец творения... Пышут жаром, словно
обугливаются на ваших глазах.
Товарищ Пулькин, - говорит она, и голос ее чуть с акцентом прозвучал,
как степной колокольчик... Вы видите, как я о ней говорю?.. Словно поэтом
стал... до сих пор не могу выйти из-под ее чар.-Товарищ Пулькин, вы мой
друг?
Ну, что вы на это ответите?
- Конечно! - не своим голосом воскликнул я.
- Я так и знала, - удовлетворенно улыбнулась она и, клянусь честью,
даже облизнулась, как кошка на сметану. - Я вам нравлюсь?
Что за вопрос?
- Конечно! - повторил я, как попугай.
Тогда я - ваша! Можете мной обладать,- и, развязав что-то у прелестной
шейки, она вышла из своей прозрачной накидки, которая, соскользнув с плеч,
розовой пеной легла у ее ног. - Мы с вами одни в доме. Нам никто не
помешает.
Я был на грани обморока.
Только услуга за услугу...- она облизнула свои губки и снова показалась
мне кошкой с зелеными глазами. Это сходство усиливалось тем, что у нее на
верхней губке очаровательные усики.
- Чем я могу быть полезен? - пролепетал я.
- А вот чем. В Москве на киностудии "Мосфильм" скоро начнут снимать
фильм с женской ролью, о которой я мечтала всю жизнь. Фильм будет ставить
режиссер...- и она назвала имя одного из самых известных наших
режиссеров, прогремевшее на весь мир.- Только он может вывести меня из
провинциаль-. ной глуши на мировую арену. Это мой последний шанс. Но для
Москвы я - ноль, никто... Лишь вы... если захотите... можете...
- Голубушка! - взмолился я.- Да что я могу? Я не директор студии и не в
художественном совете! Я в этом, честно говоря, мало понимаю... Мое дело...
финансы.
- Вот, вот, - сказала она. - Именно финансы. Поэтому вы можете все. От
вас зависят бюджеты картин и целых студий! Они в ваших руках! Неужели вы
этого не понимаете? И если вы лично попросите о такой безделице, как
назначение на роль актрисы, директор студии да и режиссер будут счастливы
хоть чем-то завоевать ваше расположение. Вы меня поняли?
- Но я подобного... никогда не позволял себе... это... неэтично... по
крайней мере...
- А обладать чужой женой... этично?
Это был веский аргумент, и я был сражен. При этом она, чтобы не дать
мне остыть, склонила свой ротик к моему члену, и так уж до предела
воспаленному, и взяла губками головку... Клянусь честью! Не верите? Я о
подобном слыхал от моих сослуживцев и... считал это... высшей формой
разврата. И вот сам этого удостоился... Знаете ли, должен признать, небесное
блаженство... ни с чем не сравнимое.